– Так он здесь всего на три недели?
– Да, потом он уедет обратно в Хьюстон. «Несомненно, он разводится, – мелькнула мысль у Рэны. – Этому племянничку Руби наверняка нужно место, где можно отсидеться, пока не завершится бракоразводный процесс».
Конечно, пусть старушка думает, что этот Трент – ангел небесный, но Рэна с первого взгляда поняла, кто скрывается за маской мистера Обаяние, – нахальный, самонадеянный бездельник. Ей меньше всего хотелось, чтобы их пути пересеклись. Что ж, такой мужчина, как Трент Гемблин, вряд ли станет обращать внимание на бесцветную, дурно одетую мисс Рэмси.
– Боже, как вкусно пахнет!
Бархатный мужской голос заставил девушку вздрогнуть, а тут и сам Трент появился из-за портьеры, закрывающей дверной проем. От его уверенных шагов жалобно заскрипели деревянные половицы, зазвенели стеклянные безделушки и посуда. Загорелые сильные руки – с такими можно было бы смело идти в натурщики к самому Микеланджело – легли на плечи Руби.
– Тетушка, а чем вы нас накормите? – нежно проворковал Трент.
– Отпусти меня, медведь, – притворно возмутилась Руби, выпархивая из его стальных рук. Однако ей не удалось скрыть радости от появления любимого племянника: щеки зарумянились, глаза засветились. – Садись и веди себя прилично. Надеюсь, ты помыл руки?
– Конечно, тетушка, – послушно ответил Трент, едва заметно подмигивая Рэне.
– Будь хорошим мальчиком, и я разрешу тебе сидеть во главе стола. Мисс Рэмси нальет тебе рюмочку хереса, если ты вежливо попросишь ее об этом. Простите, но я должна ненадолго вас покинуть – пора подавать горячее.
Трент обернулся и, улыбаясь, проводил глазами ее хрупкую фигурку, облаченную в нечто голубое и шуршащее.
– Чудесная у меня тетушка, а?
– Да, согласна с вами. Я ее обожаю.
– Она пережила трех мужей и похоронила дочь, но никому из них не удалось с ней справиться. – Трент покачал головой, словно недоумевая, как у нее это получается, и одновременно восхищаясь ею. – Где вы обычно сидите?
Рэна подошла к привычному месту, но не успела она взяться за спинку стула, как Трент подлетел к ней из другого конца комнаты и с грацией истинного кавалера отодвинул стул.
Рэну приятно поразило, что Трент оказался намного выше ростом, чем она. Она всегда считала себя высокой, но даже если бы она была в туфлях на шпильках, ей все равно пришлось бы смотреть на него приподняв голову.
Наконец Рэна опустилась на стул из розового дерева с изящной, как лира, спинкой, а Трент занял место во главе стола.
– Вы давно здесь?
– Полгода.
– А до этого где жили?
– В восточной части Штатов.
– Я бы не сказал, что у вас техасский выговор. – Трент широко улыбнулся. Рэна не смогла удержаться от смеха.
– Да, вы правы.
Чтобы не смотреть на собеседника, Рэна сделала вид, что занята изучением причудливого узора на серебряной ложке.
– Вы были знакомы с постояльцем, который занимал мою комнату до меня?
– Вы имеете в виду предыдущего гостя?
– Гостя?
– Дело в том, что Руби называет нас гостями, поскольку слово «постоялец» ей кажется слишком официальным.
– А, понятно. – Небрежно расстегнутый воротник рубашки открывал взору загорелую мускулистую шею.
При виде темного треугольника кудрявых волос Рэна почувствовала, как ее охватывает приятное чувство невесомости.
– Вы познакомите меня с распорядком дня? Когда у нас отбой? – снова обратился к ней Трент.
«Ну вот, опять он за свое», – раздраженно подумала Рэна. Она знала многих мужчин, которые в отношениях с женщинами всегда упорно гнули свою линию, и надо сказать, у некоторых это получалось лучше, чем у ее нынешнего собеседника. Эти игры, в которых мужчина – охотник, а женщина – добыча, казались Рэне утомительными и глупыми. Вызывала возмущение любая попытка втянуть ее в подобное действо.
Неужели Трент Гемблин решил всерьез заняться такой малопривлекательной особой, как мисс Рэмси? Но зачем ему это? Ответ пришел незамедлительно: Рэна была единственной женщиной в этом доме, не считая Руби. Неисправимый ловелас – это первое, что приходило в голову при встрече с таким мужчиной.
– До вас эту комнату занимала вдова, ровесница Руби. Она была нездорова. Когда ей стало хуже, она переехала поближе к своей семье, в Остин, – коротко объяснила Рэна.
Взяв бокал с водой, девушка дала понять, что до прихода хозяйки разговор можно считать
