– Твоя мать? Впервые слышу, чтобы ты упоминала о близких родственниках.
– Мы давно перестали быть близкими.
– А есть ли вообще кто-нибудь, кто тебе по-настоящему близок? – мягко спросил Трент.
Разговор становился слишком откровенным, а Рэне этого не хотелось. Лукаво улыбнувшись, она ответила:
– На данный момент это ты. Трент издал довольный смешок и запечатлел на ее губах очередной нежный поцелуй.
Позже, когда Рэна заснула, Трент спустился на кухню и пожарил яичницу с беконом. Поставив тарелки на поднос, он снова поднялся наверх. Даже если бы звяканье посуды не разбудило девушку, она бы проснулась от восхитительного аромата жареного бекона. Мгновенно Рэна села на постели.
– Ты голодна? – спросил Трент с улыбкой.
– Только сейчас я поняла, что просто умираю от голода!
Трент поставил поднос на столик у кровати и бросил Рэне одну из своих рубашек.
– Теперь можно наконец включить свет? – спросил он после того, как Рэна натянула рубашку и тщательно застегнула все пуговицы.
Рэна потянулась к сумочке, которую Трент предусмотрительно захватил из холла, и достала очки.
– Да, – сказала она, надевая их.
– Это обязательно? – Трент кивнул на очки.
– Ты же не хочешь, чтобы я разлила апельсиновый сок на постель?
– А что, это было бы довольно оригинально, – подмигнул он в ответ.
Рэна пропустила это замечание мимо ушей и обрадовалась, что тема очков закрыта. Затем они с жадностью набросились на еду.
– Ты знаешь, что я чуть с ума не сошел от волнения? – спросил Трент, проглотив последний тост.
Рэна поставила пустую кофейную чашку на блюдце и отодвинула поднос. Опустошив тарелку, она с удовольствием прилегла на гору мягких подушек.
– А по какому поводу?
– По поводу того, что ты исчезла, не сказав ни слова. Я не знал, что и думать.
– Извини, что не попрощалась. Не было времени.
– Только ли поэтому ты не зашла ко мне перед отъездом?
– Ты подозреваешь, что существует другая причина?
– Помнишь, в теплице в тот день стало очень жарко. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю не о погоде. – Трент взял ее за руку. – Если бы Руби не позвала тебя к телефону, думаю, мы бы занялись любовью прямо там, на свежевскопанной земле. Любовь среди цветов… Тепличный роман… Что может быть романтичнее? – поддразнивал ее Трент, но затем, внезапно став серьезным, спросил:
– Ты хотела сбежать потому, что не могла с собой справиться? Признавайся, ты хотела удрать от меня?
– Возможно. Сама не знаю. В любом случае ты победил, не так ли?
– Вы, мисс Рэмси, давно нуждались в том, чтобы кто-нибудь вас победил.
– Нуждалась? – Рэна удивленно наклонила голову.
– Ну да, – подтвердил Трент, откидываясь назад. Он и представить себе не мог, насколько довольным при этом выглядел. Он являл собой прямо-таки олицетворение мужского самодовольства. – Думаю, тебе давно был нужен мужчина, который утолил бы твою жажду и воплотил в жизнь твои тайные фантазии.
– И ты этим воспользовался? В ответ Трент пожал плечами, но блаженная улыбка на его лице подтверждала, что Рэна попала в точку.
Неожиданно она стремительно вскочила и, не давая Тренту опомниться, бросилась прочь из комнаты. Трент догнал ее только на полпути к ее апартаментам.
– В чем дело? Какая муха тебя укусила? Рэна резко обернулась:
– Мне не нужны подачки и не нужен мужчина, который занимается со мной любовью из жалости!
– При чем тут жалость? О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Подумай сам! – Рэна влетела к себе в комнату, захлопнула дверь и заперлась.
Мысль о том, что их ночь любви была лишь актом благотворительности, показалась ей ужасной. Рэна вернулась сюда, чувствуя себя несчастной и брошенной. Трент предложил ей поддержку, и она вцепилась в него мертвой хваткой. Так неужели его ласки были лишь способом вернуть к жизни бедную мисс Рэмси, подбодрить отчаявшуюся, не очень привлекательную женщину?
Трент то ожесточенно дергал за ручку, то кулаками стучал в дверь:
– Сейчас же открой!
– Уходи!
– Я предупреждаю!..
– Я сказала – уходи!
