— Чего я хочу или не хочу, к делу не относится. Что бы вы обо мне ни думали, я не способен подвергнуть вас бесчестью. Я пытаюсь спасти вас, Кара, — добавил он нежно, — а не губить.
— Тогда скажите, что вы одумались и решили отвергнуть этот смехотворный брак, — мягко проговорила Кара.
— Я не могу.
— Ах, — сказала она с глубоким вздохом сожаления. — Но всегда хочется надеяться.
Он сделал гримасу. Черт! Она не облегчает ему задачу. Он действительно начал нервничать, что являлось неожиданностью уже само по себе. Он гордился тем, что всегда и везде владел собой, и возбуждение, которое он чувствовал, было новым и нежеланным ощущением.
— Кара, я понимаю, что вы расстроены и имеете на то причины. Но верьте мне, когда я говорю, что единственный выход...
— Извлечь лучшее из отвратительно скверной ситуации? — продолжила она на издевательской ноте.
Он бросил на нее мрачный взгляд и откашлялся.
— Позвольте мне говорить откровенно...
Усаживаясь на бархатный диван, она спросила холодно:
— А у меня есть выбор?
Это эфемерное создание оказывает на него обескураживающее действие. Но она всего лишь женщина, правда более привлекательная, чем большинство, но все-таки женщина. Куда же девался его апломб? Обычно он держит женщин на расстоянии, но сейчас он чувствовал глубокую, подлинную потребность загладить свою вину. В конце концов, она скоро будет его женой. Нужно установить какое-то подобие мира.
— Я желаю самым искренним образом извиниться перед вами.
— Извиниться? — повторила она. — За какие же грубые проступки? За то, что вы чуть не растоптали меня лошадью? За то, что провели со мной ночь в гостинице и позволили себе скандальные вольности, когда я была под влиянием лекарств? Или за то, что целовали меня без позволения?
Чертовка! Ни одна женщина ее возраста не посмела бы так ему ответить. Любая была бы рада, что он удостоил ее извинением, и делу конец. Он попытался подавить растущий гнев.
— Я готов искупить мои прегрешения, — заверил он ее, стиснув зубы.
— А как именно вы предполагаете это сделать? — едко спросила она.
Он улыбнулся, гнев его мгновенно улетучился. Она сыграла ему на руку.
— Ну, — ответил он, чуть скривив уголок рта, — сделав вас счастливой, как еще?
Самомнение этого человека переходило все границы.
— И вы честно думаете, что можете каким-то образом сделать меня счастливой? — спросила она скептически.
Он окинул ее фигуру плотоядным взглядом.
— Думаю, есть много способов.
Она замерла и опустила глаза.
— Вот в этом вы глубоко заблуждаетесь.
— В самом деле? — Он усмехнулся. — А я так уверен в противном. — Его пальцы ласкали ее руки круговыми движениями, странно успокаивающими и очень приятными. Подняв длинным пальцем ее подбородок, он заглянул ей в глаза. — Вы говорите, что стремитесь к любви и счастью. Но не знаю, готовы ли вы работать для них...
— С вами? Знаменитым распутником и беспримерным грубияном? — Она покачала головой. — Нет. Я так не думаю.
— Есть ряд преимуществ в браке с распутником, — проговорил он вкрадчиво, зловеще блеснув глазами. — Быть может, вам понравятся некоторые из них.
На ее щеках невольно проступил румянец. И Кара поняла, что на каком-то подсознательном, низменном уровне она заинтригована его предложением. Память о его поцелуях была жива в ней. Она хорошо помнила ощущение его рук, ласкающих ее тело. Интересно, все ли мужчины доставляют такое наслаждение или такие таланты даются только распутникам?
— Думаю, вы слишком легкомысленны, милорд, чтобы между нами когда-нибудь произошло что-либо серьезное.
Он хмыкнул.
— Страсть — серьезная вещь. Не следует ее недооценивать. К тому же будут дети.
Она вскинула голову.
— И это все, о чем вы думаете? Получаете удовольствие, а заодно и наследника, который, естественно, вам более чем необходим, учитывая ваше высокое положение.
Он пожал плечами и нежно погладил ее щеку тыльной стороной ладони. Она задрожала от его прикосновения, и он улыбнулся.
— Ну, две-три другие вещи приходят мне в голову время от времени, — протянул он.
Для него это просто игра. Ее жизнь рушится на его глазах, а он забавляется! Она отбросила его руку.
— Будьте вы прокляты! — крикнула она. — Какое вы имеете право называть себя порядочным человеком? Да у вас ни косточки нет порядочной. Моя жизнь может казаться вам мелкой и ничтожной, но это моя жизнь. Не по злому умыслу, нет, но просто из равнодушного эгоизма и свойственного вам легкомыслия вы разрушили мои шансы на счастье. И теперь небрежно бросаете мне толику надежды и еще ожидаете благодарности!
Лицо его потемнело. Это уже не забавно.
— Что за дьявольская скандалистка! Да как вы смеете сомневаться в моей чести и бросать мне в лицо оскорбления!
— Я не только сомневаюсь в ее наличии, — горячо парировала она, — я не сомневаюсь в ее отсутствии!
— Черта с два, — процедил он и резко привлек ее к себе. Тщетно пытаясь сопротивляться, она уперлась ему ладонями в грудь. — Доказать вам, как хрупка ваша решимость, моя непорочная маленькая распутница? — прошептал он, обжигая ей лицо горячим дыханием.
Кара зажмурилась и помотала головой. Она почувствовала себя пленницей его грубого поцелуя. Его язык раздвинул ей губы и начал ласкать рот. Беспомощно поскуливая, она отдалась этому дикарскому поцелую. Руки сами обняли его за шею. И она поцеловала его в ответ. Алекс оторвался от ее губ и посмотрел на нее сверху вниз. С трудом переводя дыхание, он проговорил:
— Вот что нас соединяет. Вы посмеете и теперь отрицать влечение ко мне?
С силой оттолкнув его, она отступила назад.
— Вы достойны лишь презрения, — произнесла она задыхаясь. — Вы бессердечный развратник, использующий женщин для минутного развлечения. Запомните, если мы поженимся, то только под угрозой насилия, а не потому, что я испытываю к вам хоть каплю уважения и любви!
Слезы стыда и негодования стояли в ее глазах, ибо она еще раз уступила этому дьявольскому очарованию. Гордость, однако, не позволяла, чтобы он видел ее плачущей. Высоко подняв голову, она покинула комнату.
Алекс подошел к окну и взглянул на серое небо.
— Быть может, не такой бессердечный, как вы думаете, — сказал он со вздохом, задумчиво потирая подбородок.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Карета не спеша двигалась к церкви, и Кара чувствовала себя так, будто ее везут в Нью-гейтскую тюрьму. Она была приговорена до конца дней жить с этим негодяем Алексом. Жестокое наказание. Она не заслужила такой несправедливости. Если она снова увидит Хатчинса, она его убьет.
