время.
– Очень бессердечно с вашей стороны заставлять меня садиться на лошадь, учитывая, что это вы так жестоко ранили меня.
– Вы вторглись в частные владения…
– Я хотел искупаться и постирать одежду, прежде чем нанести вам официальный визит в более удобное время.
– Ну и что? Я бы все равно вас выгнала.
– Вы стреляли в меня.
– Я думала, вы хотите украсть моих коров!
Престон вымученно засмеялся.
– Раздевшись догола.
Матильда покраснела.
– Вы связали коров, чтобы они не разбежались! Развели огонь, как раз чтобы раскалить клейма…
Престон пожал плечами:
– Я соблюдаю правила гигиены, даже находясь в дикой глуши, и я решительно против того, чтобы купаться вместе с коровами. Ваши коровы почему-то так и норовили меня лизнуть.
– Они слизывали соленый пот. У нас закончилась соль-лизунец…
– Я развел костер пожарче, чтобы нагреть воду для бритья. Может быть, я перестарался, но, согласитесь, побриться в темноте невозможно.
– Надо было дождаться рассвета.
– Ну а я не захотел. Что ни говорите, но факт есть факт: вы меня ранили, и любое движение причиняет мне ужасную боль. Вы просто обязаны предложить свое гостеприимство, пока не заживет моя рана.
Престон перевел дух, наблюдая, как стремительно виноватое выражение ее лица сменяется покорным. Он шумно вздохнул: пусть видит, как он страдает! Но праздновать победу было еще рано.
Матильда наконец приняла решение.
– Хорошо, можете остаться, но у меня есть два условия. Первое – никаких разговоров о герцоге при детях!
Дети? Сколько их? Престон заметил еще одну дверь. Там, должно быть, есть другая спальня, для детей. Марсфилд ничего не говорил о детях. К тому же она принимает обращение «мисс Максвелл»… любопытно.
– А второе условие?
– Я бы отправила вас на ночлег в амбар, но он сгорел в прошлом году. Под навесом спит Джозеф, и там еще две ваши лошади. Значит, остается моя комната, если вы согласитесь, чтобы я приковала вас наручниками к кровати.
Престон вытаращил глаза.
– Я не смогу заснуть, мне будет казаться, что вы разгуливаете по дому среди ночи.
– Даю слово…
– Как я могу доверять вашему слову? Я вас совсем не знаю.
– Я джентльмен…
– Не тратьте слов понапрасну. Знаю я этих так называемых джентльменов – плюнуть хочется. Значит, так. В воскресенье мы отвезем вас в город и высадим у церкви. Там есть гостиница, не очень роскошная, конечно, но вам будет гораздо удобнее, чем здесь. Согласны?
Значит, у него два дня, чтобы убедить ее отправиться с ним в Англию. Но разве у него есть выбор?
– Хорошо, я согласен.
У Престона возникло такое чувство, что сам черт заставил его заключить эту сделку.
Глава 3
Мэтти поставила чайник на огонь. Ей казалось, что она вполне может быть довольна собой: необходимые меры безопасности приняты, и в то же время удалось возместить телесный ущерб, нанесенный гостю. В конце концов, небольшой заряд дроби пониже спины – несмертельно, хоть и неприятно. Ей придется потерпеть присутствие англичанина всего-то два дня и три ночи. Затем добраться до города – и больше она его не увидит. Не стоит даже вспоминать, как глупо она себя вела, когда в панике металась по комнате и чуть не упала в его объятия! Как будто она никогда раньше не видела красивых мужчин!
Разумеется, она их видела – игроков, карточных шулеров, охотников сорвать куш побыстрее. Помогая отцу в его затеях, Мэтти иногда жалела бедняг, попавшихся на удочку. Блейки Максвелл, однако, объяснил дочери, что всему виной – жадность, стремление получить все задаром. На этом и строится расчет мошенника. Честный труженик никогда не заплатит лишнего. Что ж, она совершила ошибку и готова заплатить разумной ценой. Переплачивать она не собирается!
Мэтти залила кипятком заварку и сняла с полки две кружки. Разлив чай, она без лишних церемоний поставила кружку рядом с тарелкой гостя. Престон ел не торопясь и с безразличным видом. Раз надо чем-то поужинать, сгодится и это безвкусное мясо, если нет ничего получше…
Конечно, приправы из магазина были ей не по карману. Дети и Джозеф прекрасно обходились незатейливыми блюдами. И все-таки ей хотелось бы, чтобы гость оценил ее умение готовить. Может быть,
