Через пару минут герцог встал. Глаза его были совершенно сухими. Он вытащил толстую сигару, срезал кончик, зажег ее с помощью спички и с видимым удовольствием закурил.
Престон шагнул вперед:
– Вижу, вы очень расстроены.
Норбундшир подскочил. Сигара упала, рассыпая пепел по постели. Кое-где тонкий лен задымился. Старик бросился тушить разгорающиеся огоньки, прихлопывая их голыми руками.
– Ради Бога, помогите же мне, а то кровать загорится.
Престон бросился к умывальнику возле двери в гардеробную и схватил кувшин.
– А может, не стоит? Вы заслуживаете своей участи. – Он окатил постель водой.
– Зачем вы это делаете? Теперь я умру от холода, если засну в мокрой постели.
Престон сардонически улыбнулся и сел в кресло. Норбундшир подобрал промокшую сигару, поморщился и бросил ее в угол. Затем герцог выбрался из постели, закутался в халат из красной парчи. Вместо ночного колпака он надел черную шапочку из овечьей шерсти. Поворошил угли в камине.
– Проклятый Уомсли. Грязное отродье. Пожалел угля, чтобы согреть комнату умирающего.
Он вытащил еще одну сигару из ящичка, стоящего на ночном столике.
– Как вы узнали?
– Вы имеете в виду вашу склонность к представлениям или что-то еще?
Норбундшир отвесил Престону глубокий поклон и сел в кресло у камина.
– Когда вы размахивали ружьем, я вспомнил ваше прозвище – Шейки. Что бы это могло значить? Потрясай копьем. Шекспир!
– Когда-то я даже думал, что мое призвание – театр. Тогда отец урезал мне содержание и пригрозил, что оставит без наследства.
– И поэтому вы…
Норбундшир прошептал:
– Сначала проверьте дверь.
– Дверь?
– Осторожно.
Он сделал знак Престону.
Престон осторожно приоткрыл дверь. На глубоком ворсе ковра ясно виднелись две круглые вмятины. Норбундшир сказал:
– Удивляюсь, как это Уомсли не протер колени на всех брюках.
– Так вот почему вы говорили так громко и все время уводили разговор в сторону?
Старик извлек из кармана бутылку и плеснул жидкости в горло.
– Я сорвал голос, но зато он не пропустил ни слова из моего великолепного представления.
– Вы ведь не умираете, правда?
– Эй, парень! Мы все умираем с того самого дня, как появляемся на свет. «Над смертью властвуй в жизни быстротечной, и смерть умрет, а ты пребудешь вечно». Сонет сто сорок шестой.
– Я бы и сам догадался, что это Шекспир. Правда, я не читал его сонеты.
– А вот это? «Лучше иметь вам скверную надпись на гробнице, чем дурной отзыв при жизни».
– Мы могли бы…
– «Гамлет». Как насчет…
– Ваша светлость, давайте пока оставим игру в цитаты. Мы должны обсудить кое-что очень важное.
– Готов спорить, вы хорошо веселитесь на вечеринках.
– Нечасто.
– Я пошутил.
Престон улыбнулся:
– Я тоже.
Ему решительно нравился этот старый грубиян.
– Зачем вы притворялись, что умираете?
– Сначала я не притворялся. Думаю, Уомсли подмешивал мне отраву. Он и этот его доктор. Чем больше лекарств я принимал, тем хуже мне становилось. Тогда я стал их тайком выплевывать.
– Почему бы просто не уехать?
– Вам легко говорить, мой мальчик. Как по-вашему, далеко ли я уеду без посторонней помощи? Даже если я чудом заберусь на лошадь, долго в седле мне не продержаться. Лотарио и Уигги – такие же узники,
