С Велтой его познакомили на городском балу, данном в его честь в самом большом зале города. В тот самый вечер, когда они танцевали под мотивы Патти Пэйдж и Фрэнка Синатры, она решила, что выйдет замуж за Рональда Сперри. В течение двух лет она бесстыдно преследовала его, пока он не сдался. Чтобы Рональд куда-нибудь не улизнул, Велта настояла, чтобы они поженились через неделю после того, как он сделал предложение.
К сожалению, в Пальметто не было северокорейских коммунистов. И спустя годы после своего триумфального возвращения домой Рональд так и не смог найти для себя занятия.
Он не обладал честолюбием, хотя и был чрезвычайно привлекателен. У него не возникло желания использовать Медаль Почета, чтобы стать кинозвездой.
Сирота, без цента за душой, он пошел в армию только для того, чтобы иметь чистую постель и сытную еду.
Он был идеальным солдатом, потому что всегда находился кто-нибудь, кто указывал ему, что и когда делать. Офицеры приказывали ему хорошо стрелять и убивать туземцев-комми,[3] а так как он был исключительно метким стрелком, то делал это успешно. В тот день, когда Рональд убил двадцать два корейца, ему и в голову не пришло, что он заслуживает Медаль Почета.
Люди его любили. От него исходили обаяние и магнетизм, что всегда притягивает людей. Рон Сперри нравился всем. Однако, болтаясь повсюду с разными парнями и рассказывая забавные истории, денег не заработаешь. Он переходил с одной безнадежной работы на другую.
Каждый раз, когда он находил новое место, у Велты поднималось настроение. Вот теперь-то уж они выбьются в люди. Медаль Конгресса обеспечивала им уважение, но не богатство и положение, чего жаждала Велта. На юге даже Медаль Почета не давала права войти в высшее общество, если у вас нет знаменитого дедушки и большого фамильного состояния.
Велта была четвертой из девятерых детей в семье. Ее отец был издольщиком, пока не упал мертвым рядом с плугом и тащившим его мулом. Он оставил без средств к существованию жену и всех отпрысков, тех, кто еще не был женат. Семья могла рассчитывать лишь на милость тех, кто мог дать ей пищу и кров.
Но больше бедности и голода Велта боялась презрения окружающих. Когда лавровый венок на челе Рона начал засыхать, она догадалась, что люди смеются за их спинами. Она ругала его за то, что он упустил их единственный шанс на известность и удачу, угрожала ему и льстила. Но у Рона просто не хватало инициативы, чтобы строить свою жизнь. Велта не позволила ему снова вступить в армию. Это слишком уронит его достоинство, сказала она, станет признанием поражения.
В конце концов она решилась было оставить его, но после шести лет бесплодия забеременела. Тогда Велта уцепилась за надежду, что ребенок подтолкнет мужа к тому, чтобы добиться чего-нибудь более стоящего, нежели его успех на солдатском поприще. Но после появления на свет Джейд именно ей, Велте, пришлось пойти работать на фабрику Айвена Патчетта.
Последние десять лет жизни Рона стали чередой устройств на работу и потерь мест, пустых иллюзий и обещаний, которые размывались все возрастающим количеством спиртного.
Однажды – Джейд тогда была в школе, а Велта – на работе – он погиб, когда чистил свою винтовку. Из милосердия шериф Джолли квалифицировал его смерть как результат несчастного случая. Велте и Джейд общество ветеранов пожертвовало деньги для поездки на Арлингтонское национальное кладбище, где Рональда Сперри похоронили как героя.
Глядя сейчас на фотографию, Велта не чувствовала и капли тоски по нему. Рон был красивый, ласковый и страстный до самого дня своей смерти, но что хорошего он сделал для нее?
Джейд же скучала по нему до сих пор. Велту задевала нежная верность дочери его памяти точно так, как она испытывала ревность к их взаимной привязанности, пока он был жив.
Рон часто усаживал Джейд к себе на колени и говорил:
– У тебя все будет, как надо, моя куколка. У тебя моя внешность и характер твоей мамочки. Никогда ничего не бойся, и все будет в порядке.
Джейд должна добиться большего, чем «как надо». Если Велта и желала чего-нибудь, так это чтобы Джейд вышла замуж удачнее ее.
– Нил Патчетт недавно звонил, – сказала она, впервые улыбнувшись с тех пор, как Джейд вошла в дом. – А он симпатичный парень.
– Он омерзителен.
Велта была ошарашена неприязнью Джейд.
– Не говори гадостей!
– Нил и есть гадость.
– Гадость? Но почему?! Половина девочек в школе отдали бы правую руку, только бы он позвонил им.
– Значит, он для этой половины.
– Я уверена, что тебе еще не поздно позвонить ему.
Джейд покачала головой.
– Мне нужно еще прочитать параграф по истории к завтрашнему дню.
– Джейд, – окликнула Велта, когда дочь направилась в свою комнату, – это невежливо – не ответить на звонок, особенно такому парню, как Нил.
– Я не хочу разговаривать с Нилом, мама.
– Но ты часами болтаешь по телефону с этим Паркером.
Джейд прикусила губу, потом сказала:
