Но Лиза все равно проснулась. —Дин!
Он оперся о край раковины и посмотрел на свое отражение в зеркале.
– Я сейчас.
На его лице было написано отчаяние или отвращение, Дин и сам не понял, но во взгляде определенно читался упрек.
Дин еще несколько секунд вглядывался в зеркало, потом открыл кран и плеснул в лицо холодной водой. Он натянул трусы и открыл дверь.
Лиза включила ночник у постели и лежала, опершись на локоть. Ее светлые волосы спутались. Под глазом размазалась тушь. Но каким-то образом ей удавалось выглядеть очень привлекательной.
– Ты примешь душ? Дин покачал головой.
– Позже.
– Я бы потерла тебе спинку, – игриво предложила она.
– Спасибо, но…
– Я могу заняться и всем остальным тоже. Дин улыбнулся:
– Как-нибудь в другой раз.
Его брюки украшали собой кресло в углу. Как только он протянул к ним руку, Лиза откинулась на подушки и надула губы.
– Ты уходишь, – обиженно протянула она.
– Я бы с большим удовольствием остался, Лиза.
– Ты уже несколько месяцев не оставался на всю ночь.
– Мне самому это не нравится, но ничего не поделаешь.
– Господи, Дин, ведь парню уже шестнадцать.
– Именно так, шестнадцать. Если бы Гэвин был маленьким, я бы точно знал, где он, с кем и что с ним. Но он уже получил права. А для отца это настоящий круглосуточный кошмар.
– Когда ты придешь домой, Гэвина скорее всего не будет.
– Ему лучше оказаться дома, – пробормотал Дин, заправляя рубашку в брюки. – Вчера он вернулся позже, чем следовало, поэтому утром я велел ему никуда не уходить вечером.
– И как надолго ты его наказал?
– Пока он не исправится.
– А если сын тебя не послушает?
– Не останется дома?
– Не исправится.
Этот вопрос был куда серьезнее. На него требовался более аргументированный ответ, а на это у Дина уже не оставалось времени. Он сунул ноги в ботинки, присел на край кровати и коснулся руки Лизы.
– Это несправедливо, я понимаю. Поведение Гэвина не должно влиять на твое будущее.
– На наше будущее.
– На наше будущее, – негромко повторил Дин. – Это чертовски несправедливо. Из-за него нам пришлось многое отложить на неопределенное время, и это очень плохо.
Лиза взяла его руку и поцеловала ладонь.
– Мне не удается убедить тебя остаться у меня на ночь, а я еще надеялась, что к Рождеству мы поженимся.
– Это вполне вероятно. Ситуация может измениться к лучшему быстрее, чем мы думаем.
Она не разделяла его оптимизм, и складка между бровями ясно сказала ему об этом.
– Я была очень терпеливой. Ты согласен, Дин?
– Абсолютно.
– За те два года, что мы вместе, я проявила чудеса терпимости и снисходительности. Я переехала сюда без всяких разговоров. И хотя куда разумнее нам было бы жить вместе, я согласилась снять эту квартиру.
Ее память была избирательной и неверной. Они никогда не говорили о совместном проживании. Дин даже не думал об этом, пока сын жил в его доме. И при чем тут переезд в Остин? Он ей этого не предлагал. Более того, Дин был бы только рад, если бы она осталась в Хьюстоне.
Лиза сама решила переехать следом за ним. Когда она объявила об этом, ему пришлось изобразить радость и скрыть смутное недовольство. Она навязала себя Дину именно тогда, когда ему меньше всего было это нужно.
Но сейчас ему не хотелось начинать дискуссию по этому поводу, и Дин с готовностью согласился с тем, что Лиза была необыкновенно терпеливой, несмотря на его поведение и сложившуюся ситуацию.
– Я отлично понимаю, насколько все изменилось с тех пор, как мы начали встречаться. Ты не собиралась заводить отношения с одиноким отцом, воспитывающим сына-подростка. Ты проявила больше терпения, чем я имел право надеяться.
