ГЛАВА 35
– Обычно после занятий со мной сексом женщины не плачут, Мелина.
Они находились в кабине пикапа, и Мелина не могла просто взять и выйти, как она сделала в доме Лонгтри. Прыгать из машины на скорости шестьдесят миль в час было бы неразумно, поэтому она промолчала. Лишь много времени спустя она сказала, по-прежнему глядя только на дорогу:
– Этого не должно было случиться, Вождь.
– Но это случилось, поэтому давай поговорим об этом.
– Почему бы нам просто не забыть о том, что было?
– Потому что это – как огромная, уродливая бородавка на чьем-нибудь носу. Ты стараешься не обращать на нее внимания, притворяешься, будто ее не существует вовсе, но не таращиться на нее постоянно удается лишь немногим. Бородавка есть, и от этого никуда не денешься.
И снова она не ответила. Отвернувшись, она стала смотреть в окно.
– Ты плакала, Мелина, и я хочу знать – почему, – не отступал Харт.
– Потому что это была не самая удачная идея.
– Для по-настоящему неудачной идеи она была дьявольски приятной.
Она украдкой покосилась в его сторону и снова стала смотреть вперед.
– Я не говорила, что мне было неприятно.
– Что ж, значит, по крайней мере в одном мы согласны. Но это возвращает меня к тому же вопросу, с которого мы начали. Почему ты плакала?
Еще несколько минут прошло в молчании. Харт уже решил было, что Мелина снова намерена игнорировать его вопрос, когда она вдруг заговорила:
– Джиллиан сказала мне – ты не целовал ее до тех пор, пока вы не закончили заниматься любовью.
– Что-о?! – Харт так удивился, что невольно крутанул руль, и машина дернулась. Подобного заявления он ожидал меньше всего.
Мелина повернулась и теперь смотрела прямо на него.
– Ты говорил Джиллиан, что всегда приберегаешь поцелуи напоследок. На десерт, так сказать… Потому что это, дескать, самая приятная вещь. Ты действительно так считаешь или сказал это для красного словца?
Почувствовав себя неловко, Харт пристально уставился на дорогу, лихорадочно соображая, что ему ответить. Мелина между тем продолжала:
– Вчера ты ни разу не поцеловал меня. Я имею в виду – в губы.
– Но это же… пустяк! – пробормотал он растерянно.
– Если бы ты поцеловал меня, это действительно было бы пустяком, но ты этого не сделал. Значит, для тебя это действительно важно, если ты говорил это Джиллиан.
Ее слова смутили Харта, и, чтобы скрыть замешательство, он перешел в контрнаступление:
– Знаешь, мне очень не по душе, что вы с Джиллиан обсуждали между собой такие вещи. В конце концов, это касалось только нас двоих!
– А мне не по душе, когда одну женщину используют в качестве замены для другой.
– Я вовсе не пытался заменить тобой Джиллиан. Я…
– В самом деле?
– Нет. – Он бросил на нее сердитый взгляд. – Может быть, я и не поцеловал тебя потом только потому, что тогда ты уже плакала. Ты об этом подумала?! А может быть, я не целовал тебя в губы, потому, что меня слишком увлекли… другие части твоего тела.
– Вот именно – тебя увлекло только мое тело, но не я сама!
– Я бы не стал заниматься с тобой любовью, если бы не хотел.
– О, желания-то у тебя было хоть отбавляй! – невесело рассмеялась она. – Я видела это, чувствовала. Ты набросился на меня так, словно не видел женщин лет пять. В физическом плане все было в порядке, но вот эмоционально… Все твои чувства были с Джиллиан, не со мной.
Харт стиснул зубы. Крыть ему было нечем. Если бы он сказал: «Да, ты права», это могло бы больно ранить Мелину, уязвить ее гордость. Если бы он сказал: «Ты ошиблась», этим он слишком упростил бы то, что происходило между ними. И только если бы он сказал: «Я не знаю, черт побери!», он сказал бы чистую правду. К сожалению, в настоящий момент Мелина была наименее расположена поверить именно в такой ответ.
А Харт действительно не знал, что с ним происходит. До недавнего времени Мелина и Джиллиан существовали для него совершенно отдельно друг от друга, несмотря на свое потрясающее внешнее сходство. Но после того, как он провел ночь с Мелиной, после того, как обнимал ее тело, вдыхал ее аромат, пробовал на вкус ее кожу, ощущал на себе прикосновения ее нежных и сильных рук, ловил ее задыхающиеся стоны, все различия между сестрами расплылись, исчезли.
Харт понимал, конечно, что его память и его тело сыграли с ним скверную шутку. Это было несправедливо и по отношению к Мелине, которая ему очень нравилась. Это было непорядочно по отношению к Джиллиан, которая первой привлекла его внимание и настолько глубоко запала в душу, что вытравить ее оттуда было невозможно. Наконец, это было несправедливо по отношению к нему самому…
– Можешь не стараться, Вождь, – сказала Мелина. – Я вижу, ты пытаешься придумать какой-то галантный ответ, который бы успокоил меня. Не надо… Дело в том, что я знаю: именно о Джиллиан ты думал вчера. Именно ее ты звал…
Он быстро взглянул на нее, и она кивнула.
– Ты забыл? Или не заметил?
Харт отрицательно покачал головой.
– Ты звал ее, – сказала она тихо. – Ты несколько раз выкрикнул ее имя.
– Господи, Мелина, прости! Мне очень жаль, что так получилось.
Она слабо улыбнулась.
– Не надо извиняться… Я знаю – все, что говорится в такие… моменты, идет из самого сердца, из души. Но мне все равно было больно.
То, что она простила ему его промах, заставило Харта почувствовать себя еще хуже. И он знал только один способ успокоить свою больную совесть – поговорить с Мединой начистоту.
И это надо было сделать немедленно.
Резко свернув с дороги, Харт проехал по целине ярдов тридцать и заглушил мотор.
– Я солгал тебе, Мелина.
Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь ее внимание. Она озадаченно посмотрела на него, и Харт постарался подобрать точные слова. От того, что он сейчас скажет, зависело слишком многое.
– Ты с самого начала видела меня насквозь, – сказал он. – С той самой минуты, когда мы впервые встретились в кабинете Лоусона, ты поняла, кто я такой и что собой представляю. Я действительно не хотел компрометировать себя причастностью к такого рода делу. Я оплакивал Джиллиан, но хотел делать это в уединении, а не перед объективами видеокамер журналистов, которых, несомненно, привлекло бы к этому делу мое участие.
Кроме того, я боялся, что ночь, проведенная с женщиной, – даже такая великолепная ночь, как моя ночь с Джиллиан, – может погубить все, чего я уже добился в жизни и чего только собирался добиться. Одна лишь ночь с твоей сестрой грозила уничтожить, пустить по ветру все, ради чего я, не жалея себя, работал всю мою жизнь.
Но даже после того, как Лоусон сказал мне, что дело закрыто и что я могу спокойно возвращаться, я не смог уехать. Что-то не давало мне покоя, что-то мешало вернуться в Хьюстон. Только после похорон Джиллиан я понял, что это было… – Харт сделал паузу, чтобы подчеркнуть значимость того, что он собирался сказать. – Ведь Дейл Гордон, убив Джиллиан, мог убить и моего ребенка!
Мелина вздрогнула, собираясь что-то сказать, и Харт поспешил опередить ее.
– Да-да, я знаю, что говорю! – сказал он. – Помнишь, когда я ворвался к тебе в дом, избитый и окровавленный, ты спросила, что заставило меня передумать? Почему я все-таки решил вернуться?
– Потому что кто-то пытался убить тебя? – встревожено спросила она. – Ты понял, что нападение на
