интереснее было иметь с ними дело.
Третья церковь, куда он перевелся несколько лет спустя, была настолько богатой, что могла позволить себе транслировать воскресные службы по местному кабельному телевидению. Вскоре церковная община сумела, как говорят телевизионщики, «просочиться в сетку» со своими программами и начала транслировать их сначала на весь округ, а затем и на штат. Успех проповедей был столь велик, что Элвин оставил ежедневную церковную службу и целиком посвятил свое время телевизионным проповедям, хорошо понимая, что это – начало нового, большого пути, прекрасный шанс сделать карьеру, который выпадает человеку один раз в жизни. В самом деле, зачем ограничивать себя одним штатом? Почему не начать вещать на всю страну? На весь мир?!
А все, что было дальше, уже вошло в анналы истории.
Брат Гэбриэл хотел рассмеяться, но выяснил, что смеяться, когда тебе столь мастерски делают минет, довольно сложно.
Вопреки надеждам своих малолетних прихожанок он так и не женился ни на одной из них, хотя в отличие от католиков для этого ему даже не нужно было отказываться от сана. К чему ему лишняя обуза? Одни только проповеди приносили брату Гэбриэлу несколько миллионов долларов ежегодно. У него были ученики почти во всех странах мира, и они буквально умоляли его дать им какое-нибудь поручение, дабы они могли выполнить его во славу господа и брата Гэбриэла. Или наоборот – во славу брата Гэбриэла и господа. Миллионы и миллионы его последователей готовы были повиноваться каждому его слову, и он частенько думал о том, что его власть и влияние уже превосходят все, о чем только может мечтать человек.
Он обладает большей властью, чем президент Соединенных Штатов. Правда, последний об этом пока не подозревал, однако кое-кто на собственном опыте убедился в том, что с главой Церкви Благовещения, как назвал свою доктрину брат Гэбриэ, следует считаться. Например в прошлом году он ездил в Бельгию на религиозную конференцию, которую открыл папа римский. Дряхлый старикашка-славянин – уже давно не человек, а живая мумия – был встречен жиденькими аплодисментами, в то время как ему устроили настоящую овацию. И если разобраться как следует, то ничего удивительного в этом не было – ведь папа и лидеры других традиционных религий представляли собой прошлое.
Сам брат Гэбриэл считал свою Церковь Благовещения единственной надеждой современного человечества в грядущем тысячелетии. И она действительно представляла собой довольно мощную организацию, способную повести за собой миллионы. Личная власть брата Гэбриэла уже сейчас была практически ничем не ограничена, однако он разработал и даже начал воплощать в жизнь план, который бы сделал ее абсолютной.
– Брат Гэбриэл?
Услышав голос мистера Хенкока, доносившийся из вделанного в подголовник кровати динамика интеркома, он открыл глаза:
– Да?
– Простите, что побеспокоил, но звонок, которого вы так ждали, только что поступил. Соединить вас?
– Через пять минут, Хенкок.
– Могу я продолжать? – Это спросила женщина, и брат Гэбриэл, улыбнувшись, надавил ей рукой на затылок, заставив снова опустить голову.
– Продолжай, дорогая.
– Вы будете собирать?.. Я приготовила пробирку.
– Нет, сегодня не буду.
Конечно, это было эгоистично и расточительно, но, в конце концов, даже господь в седьмой день отдыхал. Почему он не может?
Благословив женщину и поцеловав ее на прощание, брат Гэбриэл отослал ее обратно в общежитие, где у нее была своя комната. Приняв душ и закутавшись в пушистый махровый халат, он вышел из спальни и отправился в приемную. Ровно через пять минут после того, как секретарь уведомил его о телефонном звонке, брат Гэбриэл нажал мигающую на телефонном аппарате кнопку.
– Мира и любви. Брат Гэбриэл у аппарата.
Телефон был включен на громкую связь, но брат Гэбриэл не боялся, что его подслушают. Большая приемная была звуконепроницаема, к тому же три раза в день ее обследовали на предмет наличия «жучков». Его компьютер и телефонный аппарат также были снабжены специальной защитой, исключавшей снятие информации. Эта защита регулярно обновлялась, во-первых, чтобы идти в ногу с прогрессом, а во- вторых, чтобы предотвратить возможное предательство среди своих.
После короткого обмена приветствиями звонивший сказал:
– У меня есть одна хорошая новость, брат Гэбриэл, и одна – очень хорошая. С какой прикажете начинать?
– С любой. – Брат Гэбриэл коротко кивнул в знак признательности, когда Хенкок поставил перед ним бокал бренди и тарелочку с тонко нарезанным греческим лаймом. Он всегда предпочитал греческие плоды калифорнийским, так как, по его мнению, последние не отличались ни особым ароматом, ни вкусом.
– Дело Дейла Гордона отправлено в архив. Согласно-официальному пресс-релизу Управления полиции Далласа, убийство Джиллиан Ллойд успешно раскрыто.
– Это действительно неплохая новость.
– Дейл Гордон сделал свое дело.
– И он сделал его хорошо. До самого конца он был послушен божьей воле… Но, к счастью, ему можно легко найти замену, я уже об этом думаю. Жаль только, что пришлось расстаться с Джиллиан Ллойд. Она была практически идеальной кандидатурой для нашей Программы…
– Именно к Программе и относится вторая, лучшая новость… – Говоривший выдержал драматическую паузу: – Вы, видимо, забыли, что у Джиллиан Ллойд есть сестра. Сестра-близнец…
– Сестра-близнец?! – Брат Гэбриэл резко выпрямился, с неудовольствием отметив, что сердце его забилось чаще. Усилием воли он попытался взять себя в руки, но досада осталась. Он действительно забыл. Брат Гэбриэл был хорошо знаком с досье Джиллиан, но, когда он читал его, сведения о сестре показались ему несущественными. Но теперь… Наличие сестры-близнеца все меняло.
– Они действительно похожи? – спросил он.
– Как две капли воды, простите за банальность. Ее зовут Мелина.
Мелина… Ему нравилось это имя – в нем было что-то библейское.
– Что ж, это необходимо как следует обдумать. Возможно, что-то может помешать…
– Вряд ли. Лично я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы включить Мелину в Программу.
– Она замужем?
– Нет, и никогда не была. И, насколько мне известно, сейчас у нее даже нет дружка. Она и Джиллиан были очень близки, как могут быть близки только сестры-близнецы. Мелина очень переживает из-за ее смерти. И поэтому она особенно нуждается в дружеском внимании и нежной заботе.
Брат Гэбриэл невольно усмехнулся.
– Как это кстати… для тебя.
– Я тоже так подумал. Но есть одно обстоятельство…
– Какое? – Брат Гэбриэл нахмурился. Взяв в руки бокал, он вдохнул аромат первосортного бренди и только потом пригубил. – Что это за препятствие?
– О, совсем небольшое. Человек по имени Кристофер Харт.
– При чем тут Харт?
– Ни при чем. Пока ни при чем, но мне кажется – Мелина поглядывает в его сторону.
– Из-за него мы потеряли одну из наших лучших кандидаток! – В голосе брата Гэбриэла зазвенел гнев. – И я не хочу, чтобы еще и Мелина Ллойд…
– Я мог и ошибиться! – торопливо сказал звонивший. – Я надеюсь, что ошибся, хотя кое-что я сумел уловить. В любом случае, если между ними что-то существует, какое-то взаимное притяжение, сейчас самое время вмешаться. Харт – единственное препятствие на пути к Мелине.
Брат Гэбриэл сделал еще один глоток. Прежде чем проглотить бренди, он немного подержал его во рту, наслаждаясь изысканным вкусом.
