остался в живых, а те, кого он любил, погибли. Время передвинулось вперед, но впервые в жизни Дин не знал, насколько.
– Замолчи, – резко оборвал его Джерри.
Дин с недоумением поднял на него глаза. Он хотел возразить ему. Но Джерри знаком остановил его.
– Тихо. Слушай.
Слабый звук плыл в ночном воздухе.
– Откуда-то с той стороны, – Джерри бросился бежать. Что-то в этом звуке заставило и Дина вскочить на ноги.
– Здесь, здесь, – закричал Джерри. – Она жива.
Клик.
Флип.
Клик.
Флип.
Уайти Доббс, прохаживаясь взад и вперед, играл своим модифицированным ножом. Он находился в подвале без окон под исследовательским центром «Энекстех», всего в тридцати шагах от того места, где когда-то его похоронили заживо. Помещение было битком набито медицинскими принадлежностями: раскладной стол для операций, тонометр, раковина и большой рентгенографический аппарат продолговатой формы, обеспечивающий проникновение в самые глубины человеческого тела.
Дверь открылась.
Вошел улыбающийся Дин Трумэн, неся в руках металлическую дощечку с зажимом. Волосы у него были совсем седые, в углах губ и глаз собрались морщины, а под глазами легли черные круги.
Доббс повернулся и быстро сложил нож. Дин мог запаниковать, увидев лезвие.
– Вот, все здесь, – сказал ученый.
Доббс повернулся, изобразив подобие улыбки. Профессор показывал ему маленькую, не больше дамского кошелька, черную коробочку и пару серебристо-голубых наручников. На коробочке выделялись три ряда разноцветных кнопок – красных, желтых и зеленых. Коробочка не была связана с наручниками проводами.
– Это прототип устройства, которое в конце концов избавит от временного потока. Должен признаться, что это настоящее творение.
Доббс расплылся в улыбке:
– Ну и как же оно работает?
Глаза доктора Трумэна вспыхнули. Он никогда не упускал возможности порассуждать о какой-нибудь очередной долбаной теории.
Напыщенный ублюдок.
Словесный понос, как сказал бы его отец. Доббс закусил губу, чтобы подавить смешок.
– Неорадиация, которая пронизывает твое тело, привязана к физической сущности, но никак не к биополю, – пояснял Дин. – Неодушевленные предметы легко протолкнуть через временной поток, поскольку сказывается отсутствие в них уникальной биоэлектрической смеси живых существ и они не поглощают излучения. Ведь как раз излучение удерживает тебя внутри потока.
– Очаровательно, док, – сказал Доббс с улыбкой. Болван.
Дин продолжал:
– Существует только один выход из потока времени. Возможно отделение биоэлектрической связи путем перевода запаса радиации на другое живое существо. Как только мы подготовим все необходимое, то найдем животное нужного размера и веса, лучше всего больной экземпляр, накачаем его ядом и переведем радиацию на него. После поглощения радиации и действия яда животное скорее всего погибнет.
– Интересно, – сказал Доббс, поигрывая устройством.
– Мы опробуем метод завтра. Если это сработает, то уже к следующему году можно будет применить его на практике.
«Совсем не то, черт дери, чего я жду».
– Звучит бесподобно, – солгал Доббс. – Так как это работает? Трумэн рассмеялся и повторил еще раз всю операцию, однако заметив, что Доббсу не стоит забивать себе голову, потому что, когда придет время, Дин прибегнет к системному руководству. В его словах звучала снисходительность. Доббс заставил себя вслушаться.
На затылке началось знакомое пощипывание. Ему снова предстояло путешествие. Он попросил соду. Дин вышел.
Через несколько минут Доббс вместе с устройством исчез в потоке времени.
Джерри вытащил Пайпер из сугроба, когда подоспел Дин. На землю вокруг оседали пылающие обломки. Дин оттолкнул помощника шерифа и обхватил руками Пайпер.
Она пострадала во время взрыва. Из многочисленных порезов на лице и руках текла кровь. Но была жива.
– Жива. Но как? – спросил Дин.
– Илия. Здесь был Илия, – Пайпер закашлялась, переломившись пополам.
