Он убрал с глаз руку и безучастно уставился в окно.
— Это была блестяще организованная защита. Я старался подкинуть прессе побольше грязных подробностей. Если бы суд вынес обвинительный приговор, я мог бы сказать, что моего клиента подставила пресса, а сам уйти в сторону. Но суд не вынес обвинения. — В его голосе проскользнуло удивление, которое он испытывал всякий раз, когда думал о том деле. — Судьи поддались моим театральным эффектам. Они оправдали сукина сына.
— Ты сделал то, за что тебе было заплачено, — заметил Краудер.
— Это не оправдание.
— Добрая половина юристов похвалила бы тебя и позавидовала твоему успеху.
— Ты называешь это успехом? Оболванил присяжных, оскорбил честь адвоката.
— Итак, ты перестарался. Это было… сколько, пять лет назад или больше? Оставь это в прошлом, Кассиди. Прости себе эту единственную ошибку.
— Может быть, я и смог бы простить, но на этом история не закончилась.
— О боже. — Краудер откинулся на спинку кресла, приготовившись к худшему.
— Через две недели после освобождения из-под стражи мой клиент похитил прямо со школьного двора одиннадцатилетнюю девочку, завез ее в заброшенный уголок городского парка, где изнасиловал с особой жестокостью, а потом задушил ее же лифчиком. Я назвал лишь те действия, которые имеют определение в юридической практике. Остальные… о них даже трудно говорить.
На некоторое время воцарилось напряженное молчание.
Наконец Краудер сказал:
— И после этого ты закрыл свою адвокатскую контору. Кассиди обернулся и посмотрел на шефа.
— Закрыл контору, поставил на себе крест, освободил жену от тяжкой доли быть за мной замужем и покинул город. Так я оказался здесь.
— Где и проявил чертовское трудолюбие. Оказался ценным приобретением для нашей конторы.
Кассиди поморщился, вновь задаваясь вопросом, сумеет ли он когда-нибудь избавиться от этого комплекса вины. Удастся ли ему когда-нибудь добиться такого обвинительного приговора, которым бы он искупил свой грех и снял с себя вину за гибель девочки. Сможет ли он когда-нибудь предстать перед убитыми горем родителями, сказав: «Наконец я чист перед вами»? Нет, никогда. Но он все равно будет к этому стремиться всю свою жизнь.
— Я больше не допущу оплошности в исполнении своего долга. Тони. И никогда не позволю еще одному негодяю увильнуть от ответственности, не допущу, чтобы насильники или убийцы разгуливали среди ничего не подозревающих граждан, большинство из которых все-таки верят в нас и закон, хотя и напрасно.
— Ну, не совсем напрасно. Время от времени мы все-таки ловим преступников.
Кассиди посмотрел на шефа, вложив всю силу убеждения в свой взгляд.
— Я не собираюсь подводить тебя. Тони, потому что в этом случае я подвел бы и самого себя. Клянусь, что я предъявлю убийцу Уайлда, независимо от того, кто им окажется.
Краудер закусил губу.
— Хорошо, дам тебе еще пару недель, — раздраженно сказал он. — Но считай, что над головой твоей висит дамоклов меч.
— Я понимаю. — Теперь, когда дело было улажено, Кассиди не видел причины задерживаться. Они оба почувствовали бы себя неловко, начни он рассыпаться в благодарностях.
Он направился к двери, но Краудер остановил его:
— Кассиди, я должен спросить тебя. Если ты найдешь то недостающее звено, которое неопровержимо связывает Клэр Лоран с убийством, не возникнет ли у тебя проблемы с вынесением обвинения, которое будет означать пожизненное заключение?
Кассиди мысленно обратился к своему сердцу, но ответ он уже знал заранее.
— Можешь не сомневаться. Я буду действовать без малейших колебаний.
Кассиди вышел из здания прокуратуры и, перейдя улицу, оказался в комиссариате полиции. Говард Гленн сидел за обшарпанным, замызганным столом, откинувшись на вращающемся стуле; между его ухом и плечом была зажата телефонная трубка. Кассиди остановился у самого края стола, устремив пронизывающий взгляд на Гленна.
— Мы потом поговорим, — сказал в трубку Гленн и положил ее.
— В следующий раз, если у тебя возникнут претензии ко мне, не распускай сплетен. Поговорим сразу как мужчина с мужчиной. Я уж окажу тебе такую любезность.
— Я подумал, что мой шеф…
— Ты ошибся, — грубо оборвал его Кассили. — Я вполне владею своими чувствами, поступками, и словами, и ситуацией в целом, и меня бесит, что ты осмеливаешься связывать мне руки. Впредь этого не делай. Если у тебя есть ко мне какие-то претензии, давай выкладывай их сейчас.
Гленн, внимательно изучая Кассили, гонял сигарету из угла в угол рта.
— Нет претензий.
— Превосходно. — Кассиди взглянул на свои часы. — Уже почти полдень. После обеда встретимся в моем офисе и обсудим наши дальнейшие шаги.
Глава 14
Клэр мыла посуду после ужина, когда вдруг раздался крик Мэри Кэтрин. Бросив губку, Клэр кинулась из кухни в гостиную. Мэри Кэтрин сидела в кресле, держа в руках вечерний выпуск «Тайме пикайюн». В лице ее не было ни кровинки. Руки дрожали.
— Мама! — в тревоге вскрикнула Клэр. — Что с тобой? — Она бросилась к Мэри Кэтрин, подхватив газету, выскользнувшую из безжизненных пальцев матери. — Боже мой, — прошептала Клэр, прочитав лишь несколько строк первой полосы. Она тяжело опустилась на подлокотник кресла.
— Мистер Кассиди в самом деле думает, что ты убила преподобного Уайлда, Клэр?
— Он всего лишь выполняет свою работу, мама.
— Он целовал тебя?
— Какое это имеет значение? — горько произнесла Клэр. — В газете сказано, что целовал.
Мэри Кэтрин закрыла лицо руками.
— Во всем виновата я. За мои грехи расплачиваешься ты. Если бы я тогда не согрешила…
— Мама, прекрати это! — Клэр убрала с лица матери руки. — Ты была молода. Любила и отдала всю себя этой любви. Ты не была грешницей. Согрешили те, кто так обошелся с тобой.
— Но в газете сказано, что в силу своего воспитания ты стараешься соблазнить обвинителя, дабы уйти от ответственности. О, Клэр, прости меня. Я никогда не хотела, чтобы тебя судили за мои ошибки.
— Это, — сказала Клэр, ткнув пальцем в газету, — дело рук порочной, злобной, безнравственной женщины. Ариэль Уайлд пытается представить меня виновной, чтобы отвлечь внимание от себя. Миссис Уайлд не знает ни тебя, ни меня. Какое значение имеет то, что она думает о нас? Пусть делает все, что хочет. Но другие люди, мистер Кассиди…
На лице Мэри Кэтрин отразились ее душевные муки и отчаяние. Она вдруг быстро зашептала:
— Если бы только он пришел за мной, как обещал. Я была там вовремя, с вещами. Я уверена, что именно сегодня мы должны были встретиться. Но он не пришел, и…
— Послушай, мама. — Клэр поспешно опустилась на колени и взяла руки матери в свои. — Мне только что пришла в голову замечательная идея. Почему бы тебе не отправиться завтра с нами в Миссисипи?
— В Миссисипи?
— Да. Отдохнуть. Разве тебе не хотелось бы сменить на несколько дней обстановку? — Лицо Мэри Кэтрин постепенно прояснялось. Клэр продолжала:
— Гарри может поехать с тобой, чтобы тебе не было скучно, пока я работаю. Пожалуйста, поедем. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Мэри Кэтрин засмущалась, словно робкая дурнушка, которую совершенно неожиданно пригласили на
