отговорка.
Однако время шло, звездный час Чарльза никак не наступал, а значит, не находилось времени и для детей, которых так страстно желала Джордан. В последнее время, оглядываясь назад, она иногда думала, что, может быть, это и к лучшему. Ей не хотелось, чтобы ее ребенок рос в обстановке неустроенности, которая была вечной спутницей их с Чарльзом семейной жизни. Подняв глаза, она поймала на себе пристальный взгляд Ривза.
Глубокая тоска, поселившаяся в прекрасных глазах этой женщины, потрясла его, и он поспешил сменить тему разговора.
— А твои старики? Как они. отнеслись к тому, что ты уехала в Швейцарию?
Джордан задумчиво теребила большим пальцем рыжеватые волоски на запястье Ривза.
— Конечно, родители были не в восторге от этого. Но я не слышала от них ни слова против. Мне кажется, они все-таки поняли, почему мне нужно было уехать. Хотя бы на время. К тому же в нашем доме никогда не было лишних денег. Нет-нет, я ни в чем не нуждалась. Ни в коем случае! Но они, наверное, постоянно испытывали чувство вины передо мной или что-то вроде этого, за то, что в свое время не смогли отправить меня в Европу, куда после окончания школы поехали многие мои одноклассники. Потом, уже в колледже, мне приходилось постоянно подрабатывать, чтобы закончить курс. И, как говорится, родители сочли себя не в праве лишить возможности посмотреть мир свою единственную дочь.
Она устремила взор вдаль, где искрилась на солнце голубая озерная вода. Озеро уютно расположилось в обрамлении гор. Предгорья, еще зеленые в это время года, были испещрены домиками, внешне напоминавшими пастушьи хижины. Посреди этой красоты Джордан испытала внезапный приступ ностальгии. Ей отчаянно захотелось домой, к папе и маме. Иногда она очень скучала по ним. Увы, за долгую отлучку из дома проходилось платить. Стряхнув с себя навалившуюся тоску, она опять взглянула на Ривза, который пристально, будто изучая, разглядывал ее.
— А что ты можешь рассказать о себе? О своей семье?
— Отец умер. После его смерти мать вышла замуж снова. Ее нынешний муж — достойнейший человек, бывший управляющий супермаркетом, ныне на пенсии. Относится к моей маме благоговейно, как к королеве. Еще у меня есть младшая сестренка, которая учится сейчас на юридическом. Боже, сохрани нашу юриспруденцию от таких молодых специалистов, — хохотнул он, завершая рассказ.
Так пролетел целый час. За это время, кажется, не осталось ни одной тайны в их прошлом и настоящем, которую они не открыли бы друг другу. Любой, даже совсем не наблюдательный человек, мог безошибочно заключить, что перед ним — влюбленные. Эти двое ни разу не взглянули ни на кого другого. Должно быть, им просто не приходило в голову, что рядом, кроме них, есть кто-нибудь еще.
Воспользовавшись кратковременной паузой, возникшей в беседе, Ривз сказал:
— Джордан, мне нужно знать одну вещь.
Его тон был настолько серьезен, что в душе у нее шевельнулась тревога.
— О чем ты? — спросила она, насторожившись.
— Ты не знаешь, когда нам сходить с парома?
Она рассмеялась. Он засмеялся тоже. Их смех был беспричинным — просто им было удивительно хорошо смеяться вместе. Насмеявшись досыта и смахнув слезы, накопившиеся в ее серых глазах, Джордан ответила:
— Следующая остановка — наша. Пора нам собираться.
Они сошли по трапу на берег, обнявшись и ни на секунду не прекращая болтать. Случайно подняв глаза, Джордан внезапно заметила Анри, который напряженно вглядывался в толпу. Она сбросила руку Ривза со своего плеча как раз в тот момент, когда Анри наконец увидел их.
— Миссис Хэдлок, у меня к вам послание от мистера Экхердта, — произнес, запинаясь, на плохом английском, представший перед ними шофер во фраке. — Мистер Экхердт попросил меня отвезти вас домой. Сегодня вечером он приглашен на ужин с одним из своих деловых партнеров. Он хотел, чтобы вы его сопровождали. Хозяин просил передать, что ужин неофициальный и форма одежды не оговаривается. Он заедет за вами в половине восьмого.
Шофер говорил все это на ходу, лавируя в плотной толпе и направляясь к припаркованной на автостоянке машине. Подойдя к ней, он открыл заднюю дверцу и застыл, дожидаясь, пока Джордан и Ривз заберутся на сиденье.
Не зная, как поступить, Джордан беспомощно обернулась к Ривзу. В глазах ее была растерянность. Поскольку изначально она не планировала на этот вечер ничего особенного, то договорилась с Ривзом, что будет ждать его у себя после того, как он встретится с Гельмутом. Как же быть теперь?
— Ривз…
Ей хотелось увидеть на его лице ободряющую улыбку, услышать, что он все понимает и не сердится, но… случилось обратное. Взгляд мужчины, только что смеявшегося, внезапно стал ледяным, а губы вытянулись в тонкую ниточку. Ривз смотрел на нее, не произнося ни слова.
Нервно облизнув губы, Джордан заговорила:
— Мне… пора. Он… Может быть, сегодня вечером я выберу время и сумею поговорить с ним. Я…
— Не утруждайся, Джордан. Не стоит, — ответил он чужим холодным голосом. — Мне все ясно.
Однако было очевидно: он ровным счетом ничего не понимает. Он просто вне себя от ярости. Об этом говорило его перекошенное лица.
С легким полупоклоном Анри сделал шаг вперед:
— Мистер Грант, мне велено отвезти вас в офис мистера Экхердта сразу же после того, как я доставлю миссис Хэдлок домой.
— Нет, Анри, благодарю вас, — отказался Ривз, не глядя на шофера. Он неотрывно смотрел в глаза Джордан. — Я доберусь сам.
Не говоря больше ни слова, опустив голову и метнув напоследок еще один гневный взгляд на женщину, он решительно пошел прочь, расталкивая людей, торопившихся поспеть на паром перед его отплытием в обратный путь.
6
Вечер тянулся нескончаемо. Помимо Гельмута и Джордан на ужин были приглашены еще две нары. Правда, неожиданно для всех заявился какой-то бизнесмен, прибывший с женой из Швеции. Со стороны это выглядело как званый ужин, однако для всех его участников было ясно: если бы не соображения бизнеса, ничто не заставило бы их собраться вместе за одним столом.
Ужин проходил в ресторане отеля «Палас», в отдельном кабинете. Когда с едой было покончено, вся компания поднялась в номер хозяев. Мужчины за карточным столом стали обсуждать идею совместной деятельности, а женщины, не имея между собой ничего общего, расселись в неудобные кресла и изо всех сил старались не умереть со скуки. Две дамы говорили по-немецки, кто-то владел французским, но знания иностранных языков было у Джордан в зачаточном состоянии, цоэтому она не понимала почти ничего из того, о чем шла речь. Впрочем, ее это нимало не огорчало. Джордан не сомневалась, что беседа была скучна, до головной боли.
К тому времени, когда Гельмут наконец стал пожимать руки всем присутствовавшим и приготовился уходить, Джордан уже казалось, что она не сможет высидеть здесь ни минутой дольше. Бизнес Гельмута, его дела не интересовали ее совершенно. Почему же сегодня днем, на пароме, она так дотошно, с таким интересом, жадно ловя каждое слово, расспрашивала Ривза о его работе?
Сейчас ей было невыносимо скучно. Она чувствовала себя усталой, измученной и… несчастной — каждый раз, когда вспоминала, как сердито и решительно Ривз покинул ее, едва сойдя с парома. Душу Джордан разрывали одновременно разочарование и злость. Часы, проведенные с Ривзом наедине в горах и на пароме, были восхитительны, и она жалела, что этот — такой особенный — день сменился столь скучным вечером. Что поделать! Джордан не могла не признать: Ривз Грант сумел завладеть ее мыслями, сумел расположить к себе. Более того, он вывел ее из душевного равновесия, заставил почувствовать себя одинокой и беззащитной. Он сделал то, что не удавалось ни одному другому мужчине.
Именно это делало его опаснее всех остальных. Ривз уже властвовал над ней. Разве он не рассчитал заранее, что ради него она отменит свое свидание с Гельмутом! Желая ему, Ривзу, угодить, она сказала Гельмуту, что не идет на ужин, приглашение на который — и от ее имени тоже — он уже принял.
Джордан злилась, но вряд ли сумела бы сказать — на кого или на что именно. На Гельмута? На Ривза?
