— Этот успех для меня ровным счетом ничего не значит.
— Ой ли?! Сериал был так хорош, что временно оттеснил на второй план другие важные события. Ты заслужила всеобщее признание, но остерегайся оказаться прожорливой. Ты в самом деле не искусственно разжигаешь свой неожиданный интерес, выдумывая новую историю? Возможно, таким образом ты хочешь вырваться из плена профессиональной безызвестности?
Ответ уже готов был сорваться с ее языка, но она почему-то еще раз все проанализировала. Подгоняла ли она факты и обстоятельства под свои собственные цели? Придала ли своей объективности амбициозный оттенок? Может, вместо того чтобы открыть новые волнующие истории, она ухватилась за старую, сделав неверное заключение?
— Нет, я взглянула на этот случай объективно и со всех сторон. Женщина потеряла ребенка, и в этой связи мои симпатии на ее стороне. Но так ли уж невозможно, что вместо жертвы безжалостного рока она стала жертвой необъяснимой злобы, которая вынудила ее совершить ужасное преступление? Именно этот вопрос засел у меня в голове, и я никак не могу найти вразумительного ответа. Все очень сомнительно с самого начала, — продолжила Барри после долгой паузы. — Почему она позвонила и пригласила меня на встречу? Она никогда не делала этого ни с одним из знакомых мне журналистов. А во время нашей беседы у меня сложилось впечатление, что она пыталась сообщить мне что-то, о чем никак не могла заявить. Что, если это «что-то» было признанием? Она еще помолчала, потом снова заговорила.
— Не будь она первой леди, я не стала бы ждать так долго, а давно бы уже приступила к расследованию. Я считаю, что надо копнуть поглубже. И как бы банально и высокопарно это ни звучало, я должна сделать такой шаг ради нашей страны.
— Ну ладно, — откликнулся Дэйли. — Позволь задать тебе всего лишь один вопрос.
— Валяй.
— Что, черт подери, ты тут делаешь?
Глава 6
После недели усердной и безуспешной работы Барри немного поостыла. Результаты поиска причин смерти Роберта Раетона Меррита разочаровали ее.
Она исследовала каждый возможный вариант, который ранее обсудила с Дэйли, но это ни к чему не привело. Ситуация складывалась веселенькая: дело требовало более глубокого расследования и потому всеобщей огласки.
Вдобавок ко всему положение усугублялось состоянием здоровья Хови — у него опять обострилась простата, и он, конечно же, не упустил возможности поведать Барри самые противные подробности, — и поэтому он был сварливее, чем прежде. Снедаемый завистью, Хови поручал теперь Барри готовить такие репортажи, от которых отказывались все остальные журналисты, а затем пускал их в эфир в самое неудобное время. Она без разговоров бралась за работу и старалась как можно быстрее справиться, чтобы всю себя без остатка посвятить единственной загадке, которая по-настоящему ее волновала.
Версия о том, что первая леди задушила своего ребенка, тоже казалась не правдоподобной. Наказание за измену? Публичная смертная казнь? Пожарные меры?
У Барри начались психические расстройства. Иногда ей казалось, что она превращается в Ванессу Меррит, и это ее пугало. Ей слышались разные голоса, она искала скрытый смысл в любом явлении. Надо было выбросить эту историю из головы и сконцентрировать все свои усилия на поручениях Хови. Ведь ее звезда, вспыхнувшая после выхода сериала, могла в любой момент трансформироваться в черную дыру, способную погубить и ее, и ее карьеру.
Но она не сдавалась, не в силах забыть о происшедшем. Что было бы, если бы Бернштейн и Вудворт после ряда неудач в свое время отказались от Уотергейтского дела?!
Сидя за рабочим столом, Барри изучала сделанные ею записи, пытаясь по-новому взглянуть на волнующую ее тему, как вдруг раздался голос редактора вечерних новостей.
— Привет, Барри. Ты уже подготовила сегодняшний репортаж?
— А что случилось?
— Какой-то шум в микрофоне. Хови настаивает на прямом эфире.
Она взглянула на настенные часы. До прямого эфира восемь минут.
— Вы, видимо, не обратили внимания, но сегодня во время съемок я вымокла до нитки. Волосы до сих пор мокрые!
— Ваши глаза компенсируют все… — Его жест был весьма красноречивым. — В любом случае или вы выйдете в эфир, или конец всему… Хови говорит, что для вас как для новой звезды это огромный шанс.
— Мне не нравится такой подход, но ради спокойствия в коллективе, я согласна. — Она взяла со стола сумочку. — Если меня будут искать, я в женском туалете.
— Я стану молиться о чуде, — кивнул редактор, когда Барри проходила мимо.
После передачи Барри вернулась на свое место и стала просматривать поступившие на ее адрес сообщения. Какой-то чудак просил ее срочно помочь, ибо несколько лет назад он стал принимать слабительное, от которого у него возник хронический запор, и сейчас он предъявлял претензии создателям этого лекарства. Было еще несколько подобных писем, заинтересовало ее лишь одно. Оно пришло от Анны Чен, ее информатора из окружной больницы.
— Анна?
— Привет.
Голос Анны звучал приглушенно и боязливо. Барри подумала, что ей не следовало называть Анну по имени: та и так узнала бы ее голос. Журналистка машинально приготовила блокнот и карандаш.
— Помните то дело, о котором мы разговаривали несколько дней назад? — спросила Анна.
— Да.
— Так вот, нет ни одной копии.
— Ясно. — Барри замолчала, чувствуя, что та должна сказать что-то еще.
— Этой процедуры не было.
У Барри учащенно забилось сердце.
— Не было? Это… ну… необязательная процедура? То есть в связи с необычными обстоятельствами?..
— Мы всегда делаем это, но в данном конкретном случае лечащий врач решил, что нет никакой в том необходимости, дал указания, и процедуру отменили.
Доктор Джордж Аллан — личный врач президента дал распоряжение не проводить аутопсию. Барри с силой надавила на карандаш, стержень сломался.
— Вы уверены?
— Мне надо идти.
— Еще несколько вопросов!..
— Извините.
Анна Чен повесила трубку. Барри засунула исписанный листок в сумку и, схватив плащ и зонтик, устремилась к выходу.
Анна Чен, конечно, не обязана ждать ее в своем кабинете в больнице, и тем не менее Барри была сильно разочарована, обнаружив, что света в комнате нет и дверь заперта. По пути к машине она достала сотовый телефон.
— У тебя есть телефонный справочник? — спросила Барри, как только в трубке раздался голос Дэйли.
— И тебе добрый вечер.
— Не до любезностей?
Он сразу же все понял и спросил:
— Метро? Отсюда начать?
— Да. Найди лист с фамилией Чен. Анна Чен.
— Кто она?
— Не могу сказать.
— О? Информатор. Что случилось?
— Слишком долго объяснять по телефону.
— Видел тебя в вечерних новостях, — бросил Дэйли. В трубке было слышно, как он листал страницы
