живых? Чтобы она рассказала об этом всем и вся?
Клет уже задумывался над этим, впрочем, ответ был ужасающе прост.
— Чего ты хочешь? — бесцеремонно повторил сенатор.
— Свободы действий, без страха быть арестованным. Мне неинтересно знать, как ты это сделаешь, но ты должен снять меня с крючка ФБР.
— Ты что предлагаешь…
— Ой, вот только не надо мне канифолить мозги! Сядь, посиди, подумай, и ты обязательно что-нибудь придумаешь. Скажи им, что произошло жуткое недоразумение, тебя не правильно поняли, неверно интерпретировали твои слова, ты получил непроверенную информацию. Предприми хоть что-нибудь, но постарайся, чтобы это выглядело убедительно. Сними их с моего хвоста. Взамен ты получишь Ванессу.
— Я получу ее в любом случае.
— Речь идет о том, удастся ли тебе получить ее живой.
— Дэвид не позволит себе зайти так далеко. Я с ним, кстати, уже говорил на эту тему.
— Надо действовать как можно быстрее.
— Я прекрасно знаю свою роль, и не надо меня учить!
— О'кей, поступай как знаешь. Впрочем, есть еще одно маленькое «но», которое тебе было бы небезынтересно узнать. Спенс таинственно не исчез, он жив и здоров и находится в Вашингтоне.
— Но этого не может быть! Я думал, ты его убил.
— Увы, я его не убил. И живу уже достаточно долго, чтобы успеть пожалеть об этом. Он вернулся: я видел результат его деятельности. Как думаешь, позволят они с Дэвидом, чтобы ФБР допросило меня? Да ни за что на свете! Они постараются убить меня прежде.
— Похоже, ты больше заботишься о собственной шкуре, чем о Ванессе.
В глазах Грэя вспыхнули гневные искры, но он сумел сдержаться.
— Спенс не будет оставаться невидимкой слишком долго, он обязательно материализуется. И когда это произойдет, наверняка начнется шумиха в прессе. Над тобой будут смеяться. Ты будешь выглядеть, как старый перечник, поднявший ложную тревогу. Йенси вкупе с ФБР обвинит тебя во вмешательстве в свои дела и в том, что ты втянул его в этот фарс. А после кто тебе поверит, когда — что бы ни случилось с Ванессой — ты обвинишь в этом Дэвида? Тебя спишут со счетов как старого маразматика, страдающего галлюцинациями. Дэвид одержит победу на всех фронтах.
— Ты лжешь! — Бондюрант не отреагировал и на это обвинение, он просто стоял и смотрел на Клета своими холодными голубыми глазами. — Вчера ночью я рассказал Дэвиду, зачем я позвонил Йенси и запустил это расследование. Если бы Спенс был жив, Дэвид открылся бы мне.
— Ой ли? Он что, перед тобой отчитывается? — Бондюрант снова подался вперед. — Кончай вилять хвостом, Клет. Я уверен, у тебя давно готов прекрасный план по уничтожению Дэвида, которого ты ненавидишь за убийство твоего внука, но твой план требует слишком много времени. А время — это та самая роскошь, которой мы не можем сейчас себе позволить.
Его слова звучали разумно, но Клет еще был не готов с ним согласиться.
— А если я не выполню твои требования?
— Тогда мне останется только пожелать тебе удачи. Поступай как знаешь.
— Я очень долго поступал именно так и в результате кое-чего добился в жизни.
— В таком случае почему же Ванесса отнюдь не рядом с тобой, а взаперти в какой-то клинике, в полном одиночестве, под наблюдением Джорджа Аллана, этого ручного щенка Дэвида?!
Это был хороший ход. Клету нечем было парировать, но он все еще не мог признать своего поражения. Такова уж его натура.
— Ты блефуешь! Ты не сможешь вытащить Ванессу оттуда без риска для ее жизни — так же как и я. Независимо от того, вмешаюсь я в ход событий или нет, ты все равно будешь сражаться против ФБР и кого угодно, будешь штурмовать эту крепость и рисковать ее жизнью.
— Возможно, один раз. Не больше.
— Нашел себе другую девчонку, ха? Барри Трэвис?
Клет не рассчитывал, что он клюнет на эту удочку. Они не клюнул.
— Во многих отношениях Ванесса — замечательная женщина. Но она слишком эгоистична.
— Слушай меня внимательно. — Клет погрозил перед носом Бондюранта пальцем. — Я не потерплю, чтобы ты или кто-то другой критиковали мою дочь.
Проигнорировав эту реплику, Бондюрант продолжил:
— Она слишком рано научилась прикрывать только собственную задницу, и в этом деле у нее был чертовски хороший учитель в твоем лице. Ванесса всегда отдавала своей персоне высший приоритет, а особенно в тот момент, когда я отказался от своего поста в Белом доме. Она предоставила мне удовольствие стать главной мишенью для слухов на наш счет, ни разу не сказав ни слова в мою защиту, ни разу не переговорив на эту тему с Дэвидом.
— Так зачем же ты теперь суетишься, чтобы спасти ее?
— Патриотизм. Клет расхохотался.
— Это больше похоже на самолюбование. Герой, спасающий первую леди. Пожалуй, против этого никто не устоит.
— Все обстоит не столь романтично, как ты изображаешь, Клет. Умер ни в чем не повинный ребенок. Разве убийца не должен понести наказание? Я также хочу прекратить разговоры о своей причастности к президентству Дэвида. Этот вопрос следует закрыть раз и навсегда. А это невозможно сделать до тех пор, пока не полетит его администрация и не будет вскрыта вся их подноготная. И если Ванесса как женщина меня больше не интересует, то это вовсе не значит, что она заслуживает смерти.
— Святой Грэй! — фальшиво воскликнул Клет. Бондюрант встал, давая понять, что он сказал все, что хотел. Рядом со столиком он выглядел очень впечатляюще. Клет в очередной раз испытал дискомфорт, сравнивая себя с ним. Здоровье и сила молодых мужчин заставляли его лишний раз чувствовать себя старым и слабым.
— Ну, так чего мне ждать, Клет? Я начинаю операцию по спасению?
— Я подумаю.
— Нет, так не пойдет! Давай звони Биллу Йенси. Сейчас. Или я исчезаю, и жизнь Ванессы с этого момента будет зависеть только от тебя. Ты достаточно ловок и коварен, ты сможешь победить Дэвида и выжить. Она не выживет.
Клет никогда не капитулировал. Никогда. Но еще с тех времен, когда Армбрюстер играл в футбол, он знал, что в иные моменты благоразумнее упасть на спину и отдать мяч другому.
Когда она направлялась от свежей могилы к своей машине, сзади к ней подошли двое, по одному с каждой стороны.
— Мисс Трэвис?
— Да.
Они показали ей удостоверения ФБР — Мы хотели бы задать вам пару вопросов.
— Прямо сейчас? — недоверчиво спросила она. — Может быть, вы не заметили, но мы находимся на 'кладбище.
— Заметили, — откликнулся один из них. — Нам очень жаль мистера Фриппа. У нас были проблемы с вашим местонахождением, и мы решили, что вы объявитесь здесь.
— Ваша бесчувственность не заслуживает прощения, — сказала она.
Всего лишь несколько человек посетило короткую светскую процедуру погребения Хови Фриппа — таков был печальный итог его жизни. Почти все присутствовавшие сотрудники телеканала использовали похороны в качестве повода для того, чтобы прихватить лишний час к обеденному перерыву.
Выполнив свой моральный долг, они шумными группками поспешили к своим машинам, чтобы провести остаток времени в хорошей компании.
Барри же плакала и скорбела искренне. Ей на самом деле было очень грустно не только оттого, что Хови погиб ужасной смертью, но еще и потому, что эта смерть не отомщена, да и, по правде говоря, никому до этого не было дела.
Один из агентов прервал ее печальные мысли:
— И даже несмотря на то что время и место действительно не самые подходящие, мы все-таки хотели
