— Теперь верно? — настойчиво повторил он и осторожно прошел три шага вперед, держа меч перед собой.
— Верно, — ответил Эйджер и отступил на три шага назад.
— Но это же нелепо! — воскликнул Линан, обернувшись к Камалю, словно ища поддержки. Краем глаза он увидел, что горбун двигался куда быстрее, чем это казалось возможным. Прежде чем Линан успел сделать еще хотя бы одно движение, он уже вновь лежал на спине, а острие короткого меча находилось возле его сердца.
— Ваше Высочество, вы привыкли фехтовать с теми, кто придерживается всеобщих правил, — произнес Эйджер. — Однако эти правила не имеют никакого отношения к настоящему сражению.
Линан вскочил на ноги.
— Снова, — потребовал он и напал первым, не дав Эйджеру возможности приготовиться. Подхлестнутая злостью атака Линана была яростной, однако у Эйджера было достаточно опыта, чтобы отразить любой удар. Тем не менее очень скоро горбун оказался прижатым к стене, и ему стало некуда отступать. Линан удвоил свои усилия и уже почти открыл место для решающего удара. Эйджер еще держался, однако он уже начал уставать.
— Ваше Высочество! — воскликнул Камаль. — Довольно!
Линан почувствовал себя так, будто на него опрокинули ушат ледяной воды. Он опустил клинок и отступил со смертельно белым лицом.
— Эйджер… Я… Я…
Эйджер довольно ухмылялся.
— Не нужно извиняться. Я действительно умею хорошо без правил. Но мне редко приходилось встречаться с такой безрассудностью в нападении.
Линан понуро кивнул. То, что он позволил своему гневу полностью овладеть собой, было отвратительно.
— Все равно, Камаль всегда говорил мне, что я не должен терять контроль над своими эмоциями во время поединка.
Эйджер кивнул, взглянул на Камаля.
— Неплохой совет, но иногда — только иногда — стоит забывать и о нем.
Он положил свой короткий меч в корзину с оружием и попросил Ливана показать его меч. Линан протянул горбуну оружие, и Эйджер внимательно его осмотрел.
— Мне показалось, что я видел этот меч раньше. Весьма удивительная работа. — С этими словами он вернул меч принцу.
— Это все, что оставил мне мой отец, — просто ответил Линан.
— Вы научились очень хорошо владеть им.
— Это все, что принц научился делать хорошо, — вмешался Камаль. — У него нет времени учиться чему-то другому, кроме как искусству войны и убийства.
У Линана был пристыженный вид.
— Я неплохо знаю географию.
— Не хуже, чем я знаю гончарное ремесло, — отозвался Камаль.
— Если мы будем продолжать в том же духе, вы опоздаете к вашим остальным занятиям, так что вам следует поторопиться.
Линан со вздохом протянул меч вместе с ремнем и кинжалом Деджанусу, который бережно взял все это, убрал в специальный ящик и вернул вместе с ножом Ливана.
Прежде чем покинуть зал, Линан повернулся к Эйджеру и сказал:
— Я хотел бы иногда повторять урок с коротким мечом.
Эйджер, казалось, был крайне доволен:
— Почту за честь, Ваше Высочество.
Глава 5
Оркид Грейвспеар возвращался с ежедневного заседания Королевского Исполнительного Совета, когда его остановил посыльный с сообщением о том, что в его кабинете его дожидались два посетителя. Оркид поблагодарил мальчика и дал ему фартинг.
Однако вместо того, чтобы направиться прямо к себе в кабинет он остановился в вестибюле и задумчиво оглядел центральный двор. Он был глубоко опечален. Ему казалось, что королева день ото дня теряла волю к жизни. Кожа на ее лице туго обтягивала костлявые худые щеки и высокий лоб, а руки так дрожали, что она с огромным трудом могла поставить свою подпись под любым документом. Он служил Ашарне большую часть своей жизни, и все это время в его душе с каждым днем росли любовь и уважение к королеве. Оркид прекрасно знал, что после ее кончины немедленно начнут происходить давно запланированные события, и ничто не сможет с этого момента остановить их развитие. Более двадцати лет ему было известно об этих планах и о планах, которые строились Двадцатью Домами еще более долгое время. Благодаря должности канцлера, которую занимал Оркид, он обладал в королевстве самой большой властью, какой только мог обладать смертный человек, за исключением самой королевы, однако перед лицом грядущих событий он понимал, что и его власть, и, возможно, даже его жизнь могут оборваться так же легко, как натянутая веревка, которую с легкостью перерубает меч.
Наконец Оркид вспомнил о своих посетителях и поспешил в свой кабинет. Он молча прошел мимо своих секретарей и уже приготовился произнести слова извинения тем, кто дожидался его появления, но, увидев, кто именно его ожидал, он опустился на одно колено.
— Ваше Высочество! Простите, что я заставил вас ждать, но я никак не ожидал…
— Поднимись, Оркид, — произнес мягкий голос, и канцлер повиновался.
— Дорогой дядя, до сих пор мы с тобой обходились без лишних формальностей, и я не хотел бы, чтобы теперь нам пришлось к ним прибегать.
Оркид не без удивления всматривался в чисто выбритое лицо молодого человека, стоявшего перед ним, стройного и широкоплечего, бывшего ростом почти с него самого, с огромными широко раскрытыми глазами и ослепительной улыбкой.
— Вы возмужали, принц Сендарус.
— Такое случается, дядюшка. Мой отец просил передать для вас самые теплые пожелания.
— Как чувствует себя Его Величество король Амана?
— Он был вполне здоров, когда я видел его в последний раз, хотя я должен сказать, что недалек тот день, когда он сможет вновь повстречаться со своим братом.
Еще мгновение дядя и племянник молча смотрели друг на друга, затем порывисто и крепко обнялись. Продолжая держать принца за плечи, Оркид произнес:
— Я не ждал вас раньше следующего месяца, однако я очень рад вашему приезду.
— Неужели для его наставника у тебя не найдется ни словечка? — произнес второй посетитель.
Взглянув на него, Оркид был ошеломлен второй раз за утро.
— О Горный Бог! Эймеман, старый хищник, неужели это ты?
Полный краснолицый Эймеман с седыми волосами и бородой нахмурился.
— Разве непременно нужно по всякому поводу произносить имя Творца?
— Только в честь вашего прибытия, достославный учитель, — улыбаясь старику, ответил Оркид, и они обменялись крепким рукопожатием.
— Ну, а теперь присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил гостей Оркид. — Вы, должно быть, устали с дороги.
— Действительно. Эти кости не приспособлены к долгим путешествиям, — отозвался Эймеман, усаживаясь в кресло.
— Хотя должен заметить, что дорога из Нанвы обошлась без особенных приключений.
— Чего не сказать о твоей последней поездке, — добавил Оркид. — Я так хорошо помню, как ты впервые привез меня в Кендру в числе других даров Амана, словно это случилось вчера.
— Тот день для меня был поистине ужасным, — заметил Эймеман. — Я чувствовал себя так, будто потерял сына.
— А я отца, — отозвался Оркид.
— Что ж, я не могу пожаловаться на избыток приключений за время нашего путешествия, — вмешался
