направлению к лесу. Спустя несколько секунд все снова стихло, и Линан осознал, что способен двигаться. Все его тело непроизвольно затряслось, точно в лихорадке, и только с помощью Дженрозы он смог опуститься в кресло. К этому времени в хижине уже никто не спал. Со спальной половины донеслось хныканье детей.
В общую комнату из-за ширмы вылетели Рохет и Венте с острыми боевыми топорами в руках, вслед за мужьями с тревогой на лицах появились Белара и Сибе, державшие на руках детей. В первые мгновения никто не мог произнести ни слова. Успокоив Миру, Белара положила девочку в колыбель, после чего согрела в кружке мед, приправленный травами, и подала его Линану. Тотчас же в двери кто-то с силой постучал, и прежде чем Линан с Дженрозой успели что-либо сказать, Эйджер отпер двери. На пороге возник широкоплечий дровосек, в руках сжимавший обоюдоострый боевой топор, как и Рохет и Венте.
— Мы слышали ее, — сказал незнакомец, обращаясь к Рохету.
Рохет кивнул.
— У нас все в безопасности. Спасибо тебе, Тион, что зашел.
— Она еще вернется, — мрачно отозвался Тион, с подозрением оглядывая гостей. — Если только чего- нибудь не предпринять.
Рохет едва ли не вытолкал Тиона на улицу, бросив извинявшийся взгляд на нежданных гостей. Спустя несколько минут он возвратился, и выражение его лица было яснее любых слов.
— Что происходит? — ровным голосом спросил Камаль.
— Что это было? — присоединился к нему Линан.
— Она была Силоной, — ответил Рохет, и лоб его покрылся испариной.
Однако Камаля это известие, казалось, ничуть не удивило.
— Так, значит, байки не врут?
— Да. Она и на самом деле существует.
— Простите, — вмешался Линан, в котором проснулся жгучий интерес, — но кто она такая, эта самая Силона?
— Она — часть самого этого леса, — ответила Белара. — Она существует с тех пор, как началось время, и охраняет деревья в своем лесу.
— Она опасна?
— Она смертельно опасна, юноша, — произнес Рохет. — Вам сильно повезло. По всем статьям вам нынешней ночью суждено было погибнуть.
— Коль скоро она представляет такую опасность, тогда почему же вы не выследите ее и не убьете?
— Ах, наши мужчины много раз пытались это сделать. Во многие века рождались герои и дураки. Тех, кто только пытался ее преследовать, больше никто никогда не видел, независимо от того, были это женщины или мужчины.
— А как часто..? — Линану понадобилось тяжело сглотнуть, чтобы закончить вопрос. — Как часто она убивает людей?
— По большей части она глубоко спит, однако каждые несколько лет она пробуждается от своего сна, чтобы насытиться кровью трех-четырех человек, а затем снова погружается в сон.
— Кровью? — Руки Линана тряслись, точно в лихорадке, и он с большим трудом смог поднести к губам кружку с медом, однако в конце концов ему удалось отпить из нее изрядный глоток.
— Она — лесной вампир, — объяснил Рохет. — Может быть, она последняя из тех, кому удалось еще уцелеть. По крайней мере, об этом свидетельствуют границы леса. Их сохранность — свидетельство ее воли.
— А как же она выпивает кровь?
Рохет пожал плечами.
— Ее никто никогда не видел, а тем, кто сумел застать ее за пиршеством, не удалось уцелеть. Представляешь, парень, как в один прекрасный день ты просыпаешься в своем доме, в своей деревне, а с утра уже кого-то не досчитаться? На теле не остается никаких отметин, но оно бескровно. Мы сжигаем такие тела. А иногда она выбирает себе в жертву одиноких путников, и тогда мы находим их тела на следующую ночь, а если не удается, тогда они становятся такими ее жертвами, которые сами бродят по лесу, отыскивая для нее новые жертвы.
— Силонские собаки, — тихо произнесла Дженроза, глядя на Белару.
Рохет кивнул.
— Когда они попадаются нам, мы отрубаем им головы и сжигаем тела. Так мы даем их душам покой.
Линан ощутил слабость в ногах.»А ведь я едва не впустил ее в дом», — пронеслось у него в сознании.
— А почему же… почему же она попросту не выломала дверь, если она хотела напиться чьей-то крови?
— Если верить легендам, то ее жертвы приходят к ней по собственной воле, — отозвался Рохет, искоса бросив взгляд на Линана.
— Простите меня, Рохет, я просто сам не знал, что делал…
— Я ни в чем не виню тебя, парень. На самом деле ей почти невозможно сопротивляться, поэтому наши семьи и собираются под одной крышей, когда она просыпается и выходит в лес на охоту.
— Так вот, значит, в чем дело, — подал голос Эйджер. — Я имею в виду те разрушенные хижины, которые попадались нам по дороге. Они все когда-то принадлежали людям, оставившим свои жилища и убежавшим от опасности в ближайшие деревни.
Рохет согласно кивнул.
— А как же вы узнаете, когда наступает время собираться вместе? — спросил Камаль.
— Это случается, как только мы находим ее первую жертву, — резковато ответил Рохет.
— Похоже, что нам здорово повезло, и она не встретилась с нами раньше в своем лесу, — заметил Камаль. — Стоит только подумать о том, сколько ночей мы все проспали под деревьями.
— По большей части она ищет свои жертвы в деревнях и в лесах, которые их окружают. — Рохет целиком завладел вниманием Линана. — Однако теперь что-то изменилось. Если она почуяла присутствие твоего сознания, она станет преследовать именно тебя.
— Но ведь здесь я в безопасности?
— Уже нет. Ты ее уже растревожил. Она будет возвращаться в нашу деревушку до тех пор, пока не завладеет тобой, парень, или если на ее пути встанет еще какое-нибудь препятствие.
— Мы можем сторожить по очереди, — предложил Камаль, однако в его голосе не слышалось решимости. — Мы устроим для нее засаду…
— Ты думаешь, что до сих пор мы не пытались этого сделать? — живо отозвался Рохет. — Все наши засады не дали ничего. Сторожа проваливались в сон на тех местах, где они стояли, или сами становились ее жертвами. Она привычна к людским дорогам, она знает наши повадки не хуже, чем мы знаем повадки зверей, на которых охотимся, или рыбы, на которую ставим сети.
— То есть ты хочешь сказать, что пока мы здесь, мы подвергаем все ваши жизни опасности? — спросил Эйджер.
Рохет с удрученным видом кивнул головой.
— Именно это и хотел сказать Тион. Он ушел уверенным в том, что я попрошу вас покинуть наш дом ради безопасности всей деревни.
— Ты нас прогонишь? — ошеломленно спросила Дженроза.
— Нет, так поступить я не смею. Ведь вы мои гости. Если только вы пожелаете остаться у нас, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас. — При этих словах на лицо Рохета легла тень.
— Нет, мы уйдем сами, — заявил Линан, про себя удивившись собственной решимости. Эйджер и Камаль взглянули на него с удивлением, а Дженроза выглядела ошеломленной и пораженной ужасом. — Из всего того, что ты сказал, Рохет, следует, что здесь оставаться нам ничуть не безопаснее, чем в лесу, но, оставаясь здесь, мы будем подвергать опасности обе ваши семьи.
Он обернулся к своим спутникам.
— Решение принца. Разве это не то же самое, чего вы добивались от меня все эти дни?
Лесные жители с изумлением смотрели на своих гостей.
