– Тогда о чем ты?
– О том, что надо объединяться против Кевлеренов. Это по их прихоти мы все здесь оказались.
– Все, но не я, – поправила его Эриот.
Арден несколько мгновений пристально смотрел на нее.
– Верно. Все, кроме тебя. Розалла сказала, что ты вроде бы как безбилетный пассажир. Но что касается остальных – то я прав. И Кевлерены выжмут из нас все соки, как только мы окажемся на Новой Земле, помяни мое слово. И из тебя, между прочим, тоже, вне зависимости от того, как ты попала на этот корабль.
Эриот не знала, что ему возразить. Она не могла понять, почему Арден завел с ней подобный разговор, но вид у великана был серьезный, и это встревожило девушку.
– Как ты сказал? Выжмут из нас все соки? Но мы же не рабы.
– Это еще как сказать, – ответил Арден. – Ведь большинство находится здесь против собственной воли. Нас вырвали из тюрем и работных домов, не спросив согласия… Неужели ты думаешь, что те, кто всем заправляет, позволят нам разбрестись в разные стороны, как только мы ступим на сушу?
– А кто здесь всем заправляет? – спросила Эриот.
– Мне пока неизвестно, кто тут самый главный, кто дергает капитана Авьера за ниточки, словно марионетку… да и других капитанов тоже… но в конечном итоге на самом верху всегда оказывается какой- нибудь Кевлерен.
– Я смотрю, ты их не слишком жалуешь. Я имею в виду Кевлеренов.
– Дело вовсе не в том, люблю я их или нет.
– Тогда о чем ты? От кого надо нас защищать?
– Я хочу создать гильдию. Гильдию колонистов. И постараюсь сделать так, чтобы в нее вступили все.
– Гильдию?.. А какая от нее польза?
– Будем трудиться все вместе. И потому договоримся о том, что мы согласны делать, а что – нет. Кто бы ни отдал распоряжение, станем выполнять его в соответствии с нашими собственными принципами.
– Принципами?..
– Ну да, – с воодушевлением произнес Арден. – То есть дадим понять им, какие вещи нас устраивают, а какие – нет. Если будем держаться друг друга, то сможем за себя постоять сразу же, как только сойдем с корабля на далеком берегу.
– А как же колонисты на других судах? Как мы им об этом расскажем?
– Сначала все организуем на «Ханнема». А когда высадимся на Новой Земле, то собственным примером убедим остальных.
Эриот с подозрением посмотрела на Ардена.
– А кто возглавит эту твою гильдию?
Арден глубоко вздохнул, но ничего не ответил.
– Ага, понятно, – усмехнулась девушка. – Теперь наш милый начальник – ты. Тебе очень хочется сравняться с теми, кто наверху. – Тут она ткнула пальцем в потолок.
– Ни за что! – воскликнул Арден, явно задетый ее словами. – Только не я! Из меня никогда не вышло бы хорошего лидера… – Он умолк и нервно облизнул губы.
Эриот подумала про себя, что это выглядит довольно странно, если учесть его рост и внушительную внешность.
– Только не я, – повторил он. – Видишь ли, мне думалось о ком-то таком, кто мечтает обосноваться в колонии, кто надеется начать там новую жизнь… О человеке, которому небезразличны другие люди. Он уже успел проявить мужество, ему уже случалось вставать на защиту слабых и удалось заслужить их уважение. Умный и сильный духом…
– Послушай, ты это серьезно? – перебила его Эриот. – О ком это ты подумал?
– Конечно, серьезно, – ответил Арден убежденно. – Я подумал о тебе.
ГЛАВА 18
Под началом тысяцкого Маркеллы Монтранто имелось всего три десятка воинов, однако, по мнению Паймера, он держал себя так, будто командовал целым полком.
Маркелла восседал в седле подобно генералу, позирующему перед скульптором. Одна рука, затянутая в перчатку, держит поводья и картинно прижата к бедру; другая, без перчатки, покоится на рукоятке сабли. Грудь выпячена вперед, спина ровная, лицо повернуто к окружающим в три четверти. Одним словом, герой высшей пробы.
Паймер находил такую напыщенность смехотворной. Чего ради вся эта показуха? Неужели только из-за того, что тысяцкому выпало сопровождать пожилого человека в рыжем парике?
Каждый раз, когда они приближались к какой-нибудь деревне, Монтранто непременно отправлял вперед всадника, чтобы на главную улицу высыпали любопытные – встречать кавалькаду. Каждый вечер он прилагал усилия к тому, чтобы к вящей славе своей довести до сведения местных жителей важность возложенной на него миссии…
Манеры кавалеристов, входивших в эскорт, также оставляли желать лучшего. Всякий раз, обращаясь к Паймеру или Идальго, они кривили губы в язвительной усмешке. Понемногу герцог начал ощущать себя не посланником, а пленником. Однако теперь он хотя бы был избавлен от встреч с бывшими Акскевлеренами. Ведь ему ни за что не перенести еще одной ночи под одной крышей с кем-либо вроде Чиермы.
