чтобы его закрыть. Как раз в этот момент высоко в небе она увидела ворона.
Вот гнусная птица, подумала стратег. Снова этот ночной кошмар…
Нет, уже не кошмар, а нечто другое. Воспоминание, которое Гэлис хранила и прятала в себе так долго, что его возвращение просто ошеломило девушку.
Прижавшись лицом к оконному стеклу, стратег сделала глубокий медленный вдох.
Воспоминание из другого зимнего дня. События четырехлетней давности.
Гэлис лежала на животе на гребне холма, ожидая, когда утреннее солнце исчезнет за плывущим с юго- востока облаком.
Внизу, в долине, стараясь не звенеть оружием и доспехами, двигалась колонна ривальдийских войск – вереница серых точек на белом фоне. Стояла зловещая тишина. Стемнело, низкие облака закрыли солнце.
Гэлис подняла голову, прикинула, что у нее в запасе есть несколько минут, и поднесла к глазу подзорную трубу.
– Ну?.. – раздался голос справа.
Это был капитан Коллис, опытный военный, умный, решительный и находчивый. По крайней мере так он ей себя всегда характеризовал.
Стратег ничего не ответила, продолжая наблюдать за передвижением неприятельских солдат, стараясь запомнить как можно больше деталей.
– Сорок два бойца. Примерно треть из них – лучники, – наконец проговорила она.
– Умно.
– Да. Луки не так тяжелы, как огнестрелы.
– Если тетиву как следует смазать воском, то можно стрелять, не опасаясь, что она отсыреет…
Гэлис что-то буркнула, соглашаясь, и продолжала смотреть в подзорную трубу, сосредоточив внимание на шедшем впереди солдате. В руках у него была длинная палка, которую он погружал в снег, проверяя, нет ли впереди ловушек.
– Их командир очень осторожен.
– Кто он?
Гэлис навела трубу на три фигуры, шагающие близко друг к другу. Наблюдая за ними, она поняла, что ближайший к ней человек и есть командир.
– Гладко выбрит, среднего роста… телосложение трудно определить под плащом. Знаков различия нет… впрочем, на его шапке изображен не то барсук, не то росомаха.
– Понятно, – произнес Коллис.
– Что?
– Это барсук. Лебаретт.
– Местная семья?
– Да. На нашей стороне тоже есть кое-кто из них. Так же, как и Кевлерены.
Гэлис не обернулась, но представила, как он улыбнулся. Коллис ненавидел Кевлеренов почти так же, как и ривальдийцев. Это было понятно – даже несмотря на то что он изо всех сил старался быть сдержанным. В Хамилае хватало людей вроде него. Интересно, а как дела обстоят в Ривальде, подумала Гэлис. Неужели их правители-Кевлерены тоже вызывают ненависть у населения? Наверное. Старые династии по обе стороны границы считают Кевлеренов самозванцами, а тот факт, что среди них необычно много правителей женского пола, не располагал к ним таких людей, как Коллис.
Впрочем, у Гэлис создалось впечатление, что еще больше, чем женщину-правительницу, он ненавидит женщину-стратега.
– Двигаются медленно, – сказал Коллис. – Похоже, до перевала доберутся часа через два.
– Я уже говорила: они направляются не к перевалу. Коллис насмешливо фыркнул.
– А еще я говорила, что они идут сюда, – прошипела Гэлис. – И оказалась права.
– Да, я знаю, – усмехнулся он и подполз к девушке. – Дайте взглянуть.
Прежде чем Гэлис успела что-либо сказать, Коллис вырвал у нее из рук подзорную трубу и принялся разглядывать вражеский отряд.
Даже отсюда стратег видела, что солдаты противника поднимаются по склону горы, двигаясь по направлению к хамилайцам.
– Хотят перейти через хребет к югу от перевала, – сказала она. – Там идти труднее, но это позволит, как им кажется, остаться незамеченными.
– Я так и думал, – жестко ответил Коллис.
«Тогда почему ты не остановил их раньше?..» Впрочем, Гэлис не стала задавать вопрос вслух – между ними и так давно уже чувствовалось напряжение.
Внезапно девушка выхватила у Коллиса подзорную трубу и быстро спрятала ее под одежду. Коллис испуганно посмотрел на нее, однако, перехватив взгляд Гэлис, увидел, что из-за туч выглянуло солнце.
– Мы ведь не хотим, чтобы бликующая линза выдала наше расположение, верно? – неестественно ласковым тоном произнесла стратег.
