— Будет? — Уинтерманн изогнул брови. — Мне казалось, Гарри работает на профсоюз, а не на одного Тома Вуда. Но будет ли сам союз продолжать сотрудничать с Томом Вудом после всего, что произошло?
— Не позволяй этой болтливой крысе запугивать себя, Тино! — вмешалась Белла.»— Сейчас же звони Гарри!
Еще секунду Тино не решался что-либо предпринять, потом повернулс спиной ко всем и направился к бару.
— Не знаю, — услышали мы его слабый голос. — Нужно все хорошенько обдумать!
— Следует отдать должное твоей преданности, дорогая. — Уинтерманн улыбнулся Белле. — Тем более, если принять во внимание, что ты чуть не оказалась одной из жертв своего отца.
— Убирайся вон отсюда! — сиплым голосом скомандовала Белла. — Прочь из этого дома! — И вдруг швырнула в него свой бокал. Он ударился о его плечо, но разбился лишь коснувшись пола. Зато на прекрасном пиджаке осталось большое темное пятно.
Уинтерманн осторожно промокнул его носовым платком и, ехидно улыбаясь, произнес:
— Вот теперь, кажется, понятны мотивы твоего отца. Если бы я произвел на свет такую стерву, то тоже попытался бы как-нибудь исправить ошибку. Правда, убийство — это уж чересчур. Хватило бы хорошей порки!
Белла подскочила к нему со скрюченными пальцами, готовая вонзить ногти в его лицо.
— Не стоит этого делать! — мягко предупредил Уинтерманн и залепил ей такую пощечину, что она полетела, спотыкаясь, через всю комнату. — Знаете, Уилер, — обратился затем ко мне тем же ласковым голосом. — Вс беда в том, что стоит только влезть в дерьмо, как из него уже не вылезешь. Послушайтесь моего совета, начинайте прямо сейчас подыскивать себе другую работу!
Уставившись на винное пятно, я постарался ответить тем же елейным тоном:
— Вы промокли, Уинтерманн. Послушайтесь моего совета — не падайте в реку. Вы же помните, что случилось с Нарциссом!
Глава 11
Проснулся я в полдень. Чувствовал себя паршиво, но голова больше не кружилась, а это уже кое-что. Заставил себя принять душ, побриться, одеться, потом сварил кофе и поставил на проигрыватель пластинку с песней ?Индиго? Эллингтона.
Примерно в час тридцать ворвался док Мэрфи и сорвал с моей головы повязку с нежностью акулы- барракуды, когда та откусывает приличный кусочек от зазевавшегося пловца.
— Ух! — тяжело выдохнул он, снимая последний бинт. — Самое удивительное в вашем случае, Уилер, — это то, что вы здоровы!
— Результат здорового образа жизни, док. Я ведь живу по правилу ?трех ?В?: вино, веселые девушки и вкусный табак.
— Полагаю, к тридцати годам вы будете покойником. — В его голосе зазвучали печальные нотки. — Но к тому времени у вас будет опыт стовосьмилетнего старика.
— Спасибо, док, — сказал я, морщась от боли, потому что он стал безжалостно ощупывать мою голову. — А сейчас, как вы думаете, я буду жить?
— К несчастью. Вы удивительно быстро поправляетесь, Уилер. Теперь достаточно лейкопластыря, вам больше не нужна повязка. Но помните, что говорил: еще один удар по голове, и Чарли Кац из окружного морга скажет вам ?добро пожаловать?!
— Запомню! А не знаете, они взяли соскоб под ногтями Тома Вуда?
— Взяли. И ничего не обнаружили.
— А что насчет оружия?
— Ну, это оказался тот самый револьвер, из которого были убиты Ковски и Форест. Пули совпадают.
— Нашли отпечатки пальцев?
— Никаких отпечатков — револьвер тщательно протерли.
— Думаете, Вуд убил их?
— А вы как думаете?
— Нет, — уверенно сказал я.
Док сделал шаг назад, растирая в ладонях антисептический порошок.
— Должно хорошо держать. Теперь у вас нет никакого предлога.
— Предлога для чего?
— Для того, чтобы сидеть здесь в заточении! — отрывисто пояснил Мэрфи. — Вот для чего. До меня дошли слухи, Хаммонд растрезвонил на всю округу, что он за два часа распутал все дело, а вы за целые сутки не добились ничего, кроме раны в голове.
— Неужели, док? Вот уж никогда не думал, что вас волнует мо репутация!
— Не очень, — признался он. — Но слушать Хаммонда и одновременно видеть выражение лица Лейверса — это уж слишком! Я не в силах такое выдержать! Надеюсь, что вы что-нибудь предпримете, Уилер, а я со своей стороны постараюсь достать для вас по оптовой цене средство, усиливающее половую потенцию!
— Премного благодарен, док. Но в тот день, когда мне понадобятс возбуждающие средства, я повешу свои яйца на стену и сяду писать мемуары!
— Будет интересно почитать, хотя их вряд ли опубликуют. Ладно — с твоей головой все о'кей. Если будет что-нибудь беспокоить, тут же мне позвони.
Я вышел на улицу в яркий, безоблачный день и в ближайшем же ресторанчике проглотил бифштекс. Затем отправился в отель ?Звездный свет?, разыскал Гарри Стенсена. Его номер оказался на девятом этаже. Гарри сразу открыл дверь, а завидев, кто к нему пожаловал, усмехнулся:
— Разжалованный лейтенант! Ищете работу? Если хотите, могу дать рекомендательное письмо в детективное агентство Лос-Анджелеса.
— Хочу поговорить с вами о Томе Вуде, — ответил я. — Или вы его больше не защищаете?
— Защищаю. Хотите дать свидетельские показания?
— Может быть, — ответил я.
Стенсен внимательно посмотрел на меня, потом отошел в сторону.
— Вам лучше войти.
Я прошел в номер, а он закрыл дверь.
— Хотите выпить, лейтенант?
— Спасибо. Скотч с содовой.
Стенсен вызвал официанта и сделал заказ. Себе попросил скотч с водой. Когда официант вышел, я приступил к делу.
— Мартене передумал вам звонить сразу же, как только Вуда арестовали. Уинтерманн предположил, что, очевидно, союз не захочет, чтобы в качестве защитника Тома Вуда, обвиняемого в убийстве, выступили вы.
Стенсен холодно улыбнулся.
— К черту Уинтерманна, к черту Мартенса, а если надо будет, к черту весь союз! Том Вуд — мой друг.
— Даже не подозревал, что в вас развито это чувство.
— Да, я не часто даю волю чувствам, — признался Стенсен. — Том Вуд — исключение. Я также не часто даю волю ненависти. Но Пол Уинтерманн — это второе исключение. Теперь вам все ясно, лейтенант?
— Думаю, да. Я тоже уверен — Том Вуд невиновен. А если удастс доказать это, меня будут считать умным лейтенантом, а не болваном, как сейчас. Теперь вам ясна моя позиция?
— Совершенно. И что же дальше?
— Вчера днем, когда я задавал вопросы Тому Вуду, он поссорился с Перл, — продолжил я, когда за официантом закрылась дверь. — Вернувшись с кофе, Перл изменила свое показание — заявила, что накануне вечером, сразу после десяти, Том разговаривал с кем-то по телефону и тут же уехал. Помните?
— Разумеется.
— Вуд хотел все это мне объяснить, но вы заткнули ему рот…
