– Да, сэр.
– Нет, это что-то совсем иное. Унесите его обратно на кухню и скажите Карлу Оскару, что я хочу цыплёнка с ветчиной и сыром.
– Твоя куртка испорчена! – испуганно сказала Полли. – Как ты думаешь, химической чисткой это выведут? Официант вернулся вскоре с тарелкой:
– Шеф-повар говорит, что это именно тот цыпленок, который указан в меню.
Квиллер продолжал возмущаться, бормоча ругательства себе в усы:
– Может быть, так считают в Фолл-Ривере, но во всем остальном цивилизованном мире это называется цыпленком по-киевски! Пошли, Полли, в «Старую мельницу». – Смущённой хозяйке отеля он заявил: – Я пришлю вам счёт за новую куртку, а если бы я не успел увернуться, вы бы оплатили мне ещё и услуги офтальмолога. Когда им подали сухой херес и воду «Скуунк» в их любимом ресторане, они постарались расслабиться, но Квиллер был в плохом настроении и дерзнул заговорить о том, что уже пару дней занимало его мысли. Прослушанная же перед обедом магнитофонная запись лишь ещё больше укрепила его подозрения.
– Знаешь, Полли, – выпалил он, – я начинаю думать, что Ирму убили.
Полли в ужасе отпрянула от него:
– Квилл! Что наводит тебя на подобные мысли? Кто мог сделать это? И почему?
– Насколько хорошо ты знала Ирму? Полли помедлила.
– До недавнего времени, пока не начали вместе наблюдать за птицами, мы встречались изредка. А потом подружились. На берегу реки или на болоте, в покое и тишине, легко вести откровенные беседы.
– Она когда-нибудь рассказывала тебе о своих частых поездках в Шотландию?
– Без подробностей. Я знаю, что она вела наблюдение за птицами на островах. Она всегда упоминала буревестников и красногрудого плавунчика…
– Гммм, – скептически пробормотал он, думая о том, что любители птиц на островах – прекрасная находка для контрабандистов, особенно при наличии рации. – Неприятно говорить, Полли, но мне всегда казалось, что за внешне безупречным поведением Ирмы что-то кроется и что наша поездка служит прикрытием для какого-то мошенничества, которое обернулось против самой же Ирмы.
– Что?! – Полли задохнулась от возмущения. – Ради бога, о чём ты говоришь? – Гневным жестом она отодвинула от себя рюмку с хересом.
– Побережье Шотландии веками использовалось контрабандистами в своих целях. В наше время предметом контрабанды, вероятнее всего, стали наркотики.
Поражённая Полли требовательно спросила:
– Ты предполагаешь, что Ирма была связана с контрабандой наркотиков? Нет, это немыслимо!
Квиллер подумал, что Ирма была фанатичкой, когда речь шла о добывании денег на благотворительные цели, а у фанатиков могут быть странные компаньоны. Он поинтересовался:
– Она никогда не рассказывала тебе о своих друзьях в Шотландии? Например, о человеке, с которым она каждый вечер ускользала, и всегда это происходило в дикой, уединённой местности, где гостиницы не имеют названий. Чем они занимались? И не случилось ли что-то непредвиденное? Может быть, он подсунул ей какое-то наркотическое средство, поскольку она стала представлять для него угрозу? У него тёмное прошлое. Без сомнения, он собирался украсть драгоценности. Знала ли об этом Ирма?
Полли схватила лежащую у неё на коленях салфетку и швырнула на стол:
– Как ты можешь предполагать такое о человеке, который не может тебе возразить? У неё был сердечный приступ! Так сказала Мелинда!
– Мелинда могла ошибиться.
– Я отказываюсь выслушивать эти оскорбительные нападки на Ирму. Они подвергают сомнению её честность!
– Прости, Полли. Вполне вероятно, что Ирма оказалась невинной жертвой. Брюс мог убить её из опасения, что она сможет опознать его после совершенного им преступления… Допивай свой херес, и мы попросим подать суп.
– Нет! – с горечью воскликнула она. – Ешь сам свой суп. Я подожду в вестибюле.
Квиллер сделал знак официанту;
– Пожалуйста, счёт, и отмените наш заказ.
На обратном пути они молчали, но он ощущал волны гнева, шедшие от неё. Когда они подъехали к библиотеке, Полли вышла из машины и холодно попрощалась.
Дома его встретили два настороженных сиамца с вопросительно изогнутыми хвостами. Без сомнения, они ощущали разлитое в воздухе напряжение. Теперь Квиллер почувствовал голод, неловкость за сцену с Полли и негодование при мысли о своей куртке. Он швырнул её на стул в кухне и стал искать в холодильнике, из чего бы сделать сандвич. Юм-Юм, видимо желая успокоить хозяина, преподнесла ему наждачную пилочку для ногтей.
– Спасибо, дорогая, – сказал он.
С жадностью поглощая сандвич и глотая кофе, он признался себе в том, что с его стороны было бестактно подозревать подругу Полли в преступной деятельности. Тем не менее при мысли о событиях, имевших место в Хайленде, его усы топорщились, и он мучительно пытался найти этому какое-то объяснение.
В надежде получить дополнительную информацию он прослушал ещё несколько записей.
