Кот, который сигналил

– Парень вряд ли оправится. У него переломаны кости. Представляете, сколько весит этот трактор?

– Земля, впрочем, влажная, – заметил Квиллер. – Грязь отчасти послужила буфером.

– На это и не рассчитывайте! – Гиппел отличался пессимизмом: он был единственным бизнесменом города, не пожелавшим вступить в Патриотический клуб Пикакса.

Возвращаясь в амбар, Квиллер содрогался при одной мысли, что ему надо известить о случившемся Полли. Мысль о серьёзной аварии на её территории отравит её отношение к дому и добавит ей беспокойства.

Войдя в дом, он услышал телефонный звонок. Это была Селия.

– Печальные вести! – задыхаясь, проговорила она. – Только что звонила Тиш. Её брат попал в ужасную аварию. Он в пикаксской больнице, и она попросила меня поехать туда, так как не может оставить Флорри одну.

– Позвоните мне, если я понадоблюсь. В любое время, – сказал Квиллер. – Позвоните мне и сообщите о его состоянии.

Он включил в амбаре весь свет, силясь разогнать мрачное настроение. Сиамцы чувствовали себя столь же неуютно. Они забыли потребовать угощения, которое обычно получали перед сном, а идти спать также не собирались. Коты ходили за ним по пятам, пока он кружил по основному этажу. Описав несколько кругов, Квиллер заметил плетёное кресло-качалку и задумался, включено ли в его эффективность и терапевтическое действие. Как только он уселся в кресло, оба кота взгромоздились к нему на колени, причём Коко тут же усердно заскребся у него под локтем. Квиллеру пришлось смириться с этим, так как он помнил, что именно кошачья истерика навела его на мысль пойти на стройку – до того, как произошла авария!

Наконец Селия отзвонила:

– Он без сознания, и к нему пускают только родственников. Я сказала, что я его бабушка. Он больше похож на мёртвого, чем на живого. Сиделка не сообщила мне ничего, кроме того, что он находится в критическом состоянии… Что это? – вскричала она, услышав какой-то грохот.

– Коко что-то уронил, – спокойно ответил Квиллер.

– Если будет ухудшение, мне позвонят из больницы. Завтра утром, после прихода сиделки Флорри, Тиш отправится в город, и мы вместе сходим в больницу.

– Это хорошо. Ей понадобится моральная поддержка. Держите меня в курсе, а сейчас вам следует немного отдохнуть. Завтра у вас может оказаться беспокойный день. – Квиллер говорил мягко и деликатно, затем осторожно повесил трубку и повернулся…

– Мерзкие кошки! Посмотрите, что вы натворили! – взвыл он.

Коко одарил его дерзким взглядом, а Юм-Юм виновато скрылась в кухне. Брань относилась к обоим животным, но ведь это Коко уже несколько дней подталкивал носом карандашную коробку. Теперь она лежала на плиточном полу, расколовшись надвое. Старое дерево не удержало крошечных петель, и от коробки отлетела крышка. Ящичек с секретным запором оказался прочным, и скрепки не пострадали, но ручки, карандаши, нож для разрезания писем и прочие безделушки разлетелись по всему полу в разные стороны. Собрав их, Квиллер заметил, как Коко удаляется прочь, с нахальным видом унося в пасти толстый чёрный фломастер.

– Плохой кот! – вновь заревел Квиллер. – Плохой кот! – Возможно, это дало выход его гневу, но никоим образом не нарушило невозмутимости кота.

Квиллер поставил будильник на без четверти семь – беспрецедентный случай для такого любителя поспать, как он. Он хотел осторожно сообщить Полли печальную новость раньше, чем она услышит об этом по радио.

В семь часов утра местный диктор объявил: „Вчера поздно вечером в предместьях Пикакса перевернулся бульдозер, что повлекло за собой серьёзное ранение Эдуарда П. Тривильена, двадцати четырёх лет, из Индейской деревни. Когда он делал насыпь на строительной площадке, расположенной в укромном месте, на него напала большая птица, по предварительным сведениям сова. Он потерял контроль над трактором, который сорвался в траншею, подмяв под себя молодого человека. После того как бригада спасателей- добровольцев извлекла его из траншеи, он был доставлен „скорой помощью“ в пикаксскую больницу. Сейчас он находится в критическом состоянии“.

Квиллер позвонил Полли вскоре после обычного часа её пробуждения, в половине восьмого. Она ответила сонным голосом:

– Так рано, Квилл! Что-нибудь случилось?

– У меня ранняя встреча, поэтому я хотел перед уходом узнать, как Бутси.

– Вчера вечером я звонила в больницу, – сказала Полли. – Бутси спокойно отдыхал после первого дня лечения. Как мило, что ты звонишь.

– Ещё кое-что, – Мне очень жаль это сообщать, но Эдди Тривильен – в больнице.

– Откуда ты знаешь? – в тревоге спросила она.

– Передавали по радио сегодня утром. Прошлой ночью он попал в аварию.

– Надо же! Надеюсь, он не сел за руль в пьяном виде.

– Говорят, что перевернулся бульдозер. Похоже, он какое-то время не сможет руководить бригадой.

Последовала пауза, и Квиллер догадался, какие вопросы теснились у Полли в голове: „Насколько опасно его состояние? Долго ли он будет нетрудоспособен? Могут ли его помощники продолжать строительство без него? Не будет ли строительство отложено?“

– Только не это! – вскричала она. – Он что, работал на моей территории?

– Боюсь, что да. Он работал ночью на бульдозере, взятом напрокат.