пьет только по субботам вечером, правда, напивается в стельку. Блефует в покере и хохочет, когда его на этом ловят. И… Ах, Джейк, я бы не спускал с него глаз. Не забывай о Бэннер…
Джейк выслушал все молча. При последних словах слегка нахмурился:
— И почему?
— Говорят, имя Рэнди[1] ему здорово подходит. Джейк на секунду задумался.
— А что ты сам скажешь? — Джейк видел, что Мика не хочет отзываться плохо о ковбое, которого считает своим другом. — Ну?
Мика прикусил губу.
— Ну, я бы сказал, они, может, и правы, — нехотя ответил он. — Его в городе знают, он все время улыбается… Никаких проблем с женщинами. Ну, ты понимаешь, да?
— Да. — Джейк встал и выплюнул соломинку. — Я знаю, о чем ты.
И вот сейчас Джейк смотрел из-под широких полей шляпы на троих мужчин. Да, они похожи на хороших ковбоев. И если неделю будут работать как следует, не его дело, сколько они выпьют в субботу, в каких драках с полукровками сойдутся. Но что касается Бэннер, им лучше держаться от нее подальше.
— Ну, готовы ехать? — крикнул Росс, и, услышав общее «да», тронул коня и направился к воротам.
За ним поехал Ли. Ма цокнула языком и стегнула лошадей, они потащили повозку. Бэннер подошла к Вихрю. Горячий жеребец был привязан к столбу у крыльца.
Джейк не смотрел на нее, хотя постоянно держал в поле зрения. Сейчас, когда девушка повернулась к нему спиной, он позволил себе взглянуть на нее. Волосы Бэннер блестели на утреннем солнце, казалось, оно отражается в них, как в темном зеркале. Она надела шляпу с прямыми полями. Рубашка резко контрастировала с черной в складку юбкой, талию перетягивал широкий кожаный пояс, украшенный серебром. Росс привез его из Мексики, когда несколько лет назад ездил туда покупать лошадей. Джейк вспомнил, с какой гордостью девочка показывала ему пояс в один из его приездов в Ривер-Бенд.
Пояс туго стягивал талию, и это еще сильнее подчеркивало женственный изгиб бедер. Юбка облегала Бэннер, расширяясь книзу и заканчиваясь ниже колена. В черных кожаных ботинках для верховой езды, очень мягких, в обтяжку, икры казались особенно стройными.
Джейк видел, как девушка вставила левую ногу в стремя и вскочила в седло. При этом юбка натянулась, и округлость бедер стала еще заметнее. Бэннер научили садиться в седло раньше, чем ходить. Непогрешимая, безупречная поза. При взгляде на Бэннер у Джейка замерло сердце, во рту пересохло, ладони вспотели, а между ног потяжелело. Он увидел, как приподнялась ее грудь, когда Бэннер выпрямилась. Но не только поэтому… Джейк знал, что грудь у нее высокая, круглая и…
— Тьфу ты черт, — пробормотал он и тронул поводья Бурана, чтобы развернуть его.
Буран пошел ноздря в ноздрю с лошадью Рэнди. Ковбой наклонился вперед в седле, устремив взгляд на Бэннер точно так же, как и Джейк.
— Чего пялишься? — В голосе Джейка прозвучала угроза, и лучше бы парню задуматься над ответом.
— Н-ничего, Джейк, сэр.
— Тогда поехали. Вам троим придется переводить тех лошадей через мост.
Рэнди коснулся пальцами шляпы и пришпорил лошадь, чтобы догнать остальных.
— Рэнди похож на дьявола на этой лошади. Куда это он? Что с ним случилось?
— А ты не могла надеть ничего другого? Она удивленно посмотрела на него:
— Что?
— Ну, что-то другое, — нетерпеливо пояснил Джейк. Бэннер оглядела себя, не понимая, о чем он. Джейк и сам не знал, почему пришел в такое бешенство.
— Вот черт, ну ладно, не важно. Но давай выясним одну вещь прямо сейчас, Бэннер. Я не хочу никаких заварушек среди этих мужиков. Мне хватит забот и некогда будет разнимать кулачные драки. Держись от них всех подальше.
Ее глаза сердито вспыхнули.
— Единственный мужчина, который должен держаться подальше от меня, это ты. — И, стиснув коленями бока Вихря, девушка поскакала вперед. Копыта лошади загромыхали по гравию аллеи, но Бэннер направилась не к воротам, а перепрыгнула через изгородь.
— Вот какая своенравная, — процедил Джейк, зажав сигару между зубами. А потом, нахмурившись и плотно стиснув губы, направил Шторма к длинному каравану.
— Ну, допустим, все. — Ма свернула кухонное полотенце и аккуратно положила на полку. Джейк обвел глазами кухню.
— Очень хорошо. Уверен, Бэннер будет благодарна за то, что ты помогла ей распаковаться.
— Я начала готовить ужин. — Ма кивнула в сторону черной железной плиты в углу.
— Отлично пахнет.
Ма внимательно посмотрела на старшего сына. На самом-то деле Джейк не видел, что она сделала на кухне и не слишком замечал запах варящейся ветчины с фасолью. У него другое на уме. Она всегда знала: когда Джейка что-то беспокоило, он уходил глубоко в себя и теребил что-нибудь, как сейчас перчатку.
Даже в детстве Джейк вертелся возле нее, ожидая, когда она обратит на него внимание, и потом без особых усилий мать заставляла мальчика рассказать о своих тревогах. Чаще всего он признавался в каком- нибудь грешке.
А один случай она помнила очень отчетливо. Джейк вернулся со своего второго перегона скота в Канзас и заехал домой. После ужина задержался за столом. Ма, усмотрев в этом намек, нашла предлог удалить всех, чтобы остаться наедине с Джейком.
Она расспросила его о ковбойской жизни. Отвечал Джейк кратко, отрывистыми фразами. Наконец она задала прямой вопрос:
— Ты натворил что-то, и тебе стыдно?
Их глаза встретились, и мать поняла: ее Бубба больше не мальчик. Он мужчина и несет на своих плечах все тяготы мира.
— Я сделал то, что было необходимо, Ма.
Она прижала его к груди, и он разрыдался, как ребенок. Ма никогда не спрашивала, почему необходимо, догадываясь, что лучше ей об этом не знать. Но она беспокоилась о мальчике, который стал мужчиной, ведь расти так больно.
Сейчас Джейк казался таким, как тогда. Печальный, безнадежный взгляд означал, что он хотел бы в чем-то признаться ей, но не мог заставить себя.
Конечно, она всегда знала, что сын любил Лидию Коулмен. Ма страдала вместе с ним, подозревая, что и Лидия знает о его чувствах. Они делились секретами и тайными мыслями друг с другом многие годы, но об этом никогда не говорили. Словно боялись, что если произнесут это вслух, то уже никогда между ними не будет прежних отношений. И были правы.
Джейк поднял глаза от перчатки. Ма налила ему кофе.
— Ты ничего не сказала насчет того, что я тут остался. Ма села напротив него.
— А ты меня не спрашивал.
— Ну вот я спрашиваю сейчас.
Она глубоко вздохнула, отчего ее массивная грудь стала еще больше.
— Я рада, что ты наконец осел хоть где-то. Теперь мне не придется каждую ночь перед сном думать, где ты. Понимаю, это эгоистично, но мне бы хотелось всех вас собрать вокруг себя.
Джейк грустно улыбнулся:
— Тебе пришлось расстаться со многими из нас. Ма сморщила нос:
— Многие женщины похоронили своих мужей и детей. Я ничем не отличаюсь от них.
Джейк отбросил перчатку, взял чашку с кофе и стал крутить ею по столу, выводя причудливые узоры. Ма поняла, он не кончил разговор. То, что мучило сына, никак не отпускало.
— Как по-твоему, у нас получится? Сможем мы с Бэннер работать вместе?
Ма сразу ухватилась за эти слова, словно зверек, увидевший приманку. Бэннер. Бэннер? Может ли такое быть? Она пристально разглядывала Джейка, хотя тот не замечал этого. Он ерзал на стуле так, будто ему в штаны заползли муравьи.
