сказала Эриот, кивнув на огромные камни, которые таскали киданцы.
— А вы, собственно, кто? — поинтересовался Гош.
— Меня зовут Эриот Флитвуд, — слегка поклонилась девушка.
— Она глава нашего союза, — с гордостью произнес один из поселенцев.
Гош насупился.
— Союза? Это какого еще такого союза?
—
— Союза колонистов, — пояснила Эриот.
Гош почесал подбородок. Он никогда не слышал о подобной организации, но это походило на то, о чем как-то говорил Мэддин Кевлерен. Да, ему бы определенно понравилось…
— Никогда не слышал, — признался Линседд.
— А с чего бы вам об этом слышать? — слегка насмешливо поинтересовалась девушка.
Гош не знал, что и сказать. Да с того, что он являлся главой экспедиции, с того, что, будучи командиром крупного воинского подразделения, должен знать обо всем, что тут творится. Повлияло ли возникновение этого союза на организацию обороны колонии?…
— Просто интересно, — насупившись, произнес полковник. — Кто основал союз?
— Мы, — ответила Эриот.
— Ну и хорошо. Даже просто отлично. — Гош глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться. Скажи что-то хорошее, приказал он себе. — Будем надеяться, что в будущем ваш союз и мои воины будут более любезны друг с другом…
Глаза Эриот сузились.
— Ага, — опять-таки насмешливо бросила она и, кивнув на прощание, резко повернулась, чтобы уйти.
Линседд проводил ее взглядом и нагнал своих людей.
Ему очень хотелось отправиться вместе с патрулем, но он знал, что нужен здесь.
Лейтенант Вестэвэй по приказу Линседда организовал патрулирование окрестностей города. Однако у полковника хватало и других дел: после гибели Мэддина на Гоша свалились все административные и политические проблемы, на решение которых уйдут ближайшие месяцы.
Линседд с завистью смотрел на солдат, отправлявшихся на северный берег реки Фрей.
Работы на стене приостановились после захода солнца.
Уставшей до предела Эриот совсем не хотелось есть свою вечернюю овсянку с хлебом. Она присела, прислонившись спиной к недоделанному куску стены, и посмотрела на восток, где несла свои воды река Фрей.
Со стороны материка все еще дул теплый ветер, от этого на поверхности реки образовалась рябь. Дрожала лунная дорожка. Эриот подумала, как хорошо было бы нанять лодку и отправиться вверх по течению…
Среди поселенцев ходило много слухов о том, что именно могло находиться в глубине Новой Земли. В основе всякого рода сплетен лежала изолированность колонистов от местных жителей. Кстати, самой распространенной небылицей была байка о чудовищах, пожиравших людей. Эриот хотелось в это верить; девушка убеждала себя, что где-то есть мир пусть более опасный, зато более загадочный и прекрасный, чем тот, в котором она жила.
До сих пор Новая Земля ничем не отличалась от земли старой. Впрочем, следовало признать, что киданцы отличались от хамилайцев: они казались более темнокожими, высокими и сдержанными по сравнению с последними. Однако суть не менялась — и тут, и там имелись бедные и богатые, уроды и красавцы, корыстолюбцы и благородные.
Эриот обернулась, услышав какой-то шум. Это оказался Арден. В одной руке он нес ужин, в другой у него был кувшин с пивом. Девушка с иронией подумала о том, что самый близкий в мире для нее человек — хамилаец, который и ростом выше, и гораздо сдержаннее, чем любой киданец.
Арден присел рядом, и Эриот внезапно поняла, как сильно она проголодалась.
Они поужинали в тишине.
— Из города? — насытившись, спросила девушка, тыльной стороной ладони вытирая с губ пиво.
— Пиво? Ага. Неплохое.
— Да уж, неплохое, — согласилась Эриот. — Видела, как ты сегодня бродил с топором наперевес. Мог бы и нам помочь. Камни-то чертовски тяжелые.
— Нужны были скобы и стропила для конюшен…
— Каких еще конюшен?
— Для драгунских лошадей. Кидан раньше не имел кавалерии, не было надобности, ведь основная часть городской застройки защищена плавнями. Поэтому в городе просто нет места для размещения коней.
— Так ты что, весь день плотничал?
Арден пожал плечами.
— Почти.
Эриот пристально посмотрела на него.
— Продолжай.
— Что?…
— Ты сказал — «почти». А дальше?
— Да вот все думал о тех мечах и кинжалах, которые мы собрали после битвы…
— Их ведь не нашли? — насторожилась девушка.
— Нет. Но если мы оставим оружие там, где оно находится сейчас, под утесником и папоротником, какой-нибудь солдат запросто может случайно на него набрести.
— Так о чем ты думал?
Арден одарил ее одной из своих редких улыбок.
— Я думал о конюшнях…
Эриот непонимающе посмотрела на него, затем выражение ее лица изменилось. Она улыбнулась.
— Великолепно… Действительно, кто догадается искать там тайный склад оружия?…
— Я говорил с некоторыми членами союза — с теми, кто будет работать над проектом конюшен. Так вот они полагают, что в некоторых стенах можно устроить ниши и оставить парочку камней незакрепленными, чтобы вынуть их в случае необходимости.
— Ты умнее, чем кажешься, мой мрачный… мой милый Арден.
— Кстати, я видел, как ты болтала с офицером.
— Да, с Гошем Линседдом, — подтвердила девушка. — Его так называли солдаты… Он разговаривает, как мы. Этот полковник не какой-то там жеманный офицер. Чувствуется, что понюхал пороху.
Арден мотнул головой.
— Как мы?… Не важно, понюхал он пороху или нет. Не люблю военных. Они запросто могут пойти против нас, если их руководству не понравится союз.
Эриот строго посмотрела на него.
— Наша задача в том и состоит, чтобы не допустить подобного. Ведь мы на одной стороне.
— Возможно, — не слишком уверенно произнес Арден. — Но спрятать оружие — все-таки твоя идея…
— Это совсем другое: это — благоразумие. Я ведь не на стороне врага, — сказала девушка. — Мы сражались сообща, не забыл? Кстати, я видела, как ты любезничал с кевлереновым… как бишь его…
— Избранным, — пробурчал Арден. — Ему больно. Со смертью господина он лишился смысла всей своей жизни.
— И не надо обвинять меня в пособничестве врагу!
— Я этого и не делал. Только будь поосторожнее с Линседдом и остальными. Особенно с женщиной. Она поумнее других и хорошо знает, что к чему…
