наполовину крокодила… И тогда Полома, последний из рода Мальвара, останется один.
Думая об этом, префект ощущал на своих плечах тяжелый груз ответственности, который казался ему неподъемным, но в то же время в каком-то смысле освобождал. Теперь он — единственный Мальвара, ему не нужно прислушиваться к тому, что сказала Соркро, что говорили его покойные отец и братья. Теперь все зависит только от него самого, нового Мудрейшего из рода Мальвара. Полома мог строить свою жизнь так, как хотел.
Префект видел, что с каждым днем все труднее и труднее было сдерживать скорбь внутри себя, не давая ей никакого выхода. Ему нравилось, как управляла семьей мать, нравились ее мудрость и знания, то, как она указывала ему путь — или наоборот, отговаривала от принятия того или иного решения.
Люди приходили весь день, коротко и уважительно соболезновали по поводу кончины матери, клали Поломе руку на плечо, надеясь придать лишнюю каплю стойкости, которая, несомненно, пригодится ему в дальнейшем…
В самом конце долгого дня, когда небо уже начало темнеть, появилась маленькая Эриот Флитвуд и встала рядом с префектом. Он почувствовал душевный подъем, подаренный ему дочерью жестянщика, прибывшей из-за Бушующего моря.
Когда девушка собралась уходить, то не положила руку на плечо Мальвары, а взяла ее в свою маленькую ладошку.
Глава 22
Опять холмы, разочарованно подумала Лерена.
Она ненавидела все эти спуски и подъемы по горам и пригоркам, когда паланкин трясся, будто в лихорадке, и норовил опрокинуться чуть ли не каждую секунду. К тому же носильщики уставали быстрее, чем на равнине, да и путь значительно замедлялся.
Учитывая все это, императрица приказала Уилдер идти пешком, когда склоны оказывались слишком крутыми.
Однако, призналась себе императрица, эти противные, по идее, холмы оказались на вид достаточно милыми: зеленые и аккуратные, словно умело сделанный задник на сцене королевского театра.
Лерене тут же очень захотелось посмотреть одну из пьес. Следовало приказать Кэшел Грейтейн поехать с ними, тогда бы спектакли для императрицы ставили каждую ночь… и вообще Кэшел могла тут собрать богатый материал для новой пьесы под названием «Завоевание Ривальда». Или, скажем, «Лерена правит миром». Короче, что-то в этом роде.
Нет, лучше императрица сама напишет пьесу, а Грейтейн ее поставит. По крайней мере в этом случае исторические факты не будут искажены, а из текста выпадут все ненужные персонажи. История получится гладкой и красивой.
Лерена не любила путаные сюжетные линии с множеством действующих лиц. При постановке подобных пьес сцена была сплошь заполнена людьми, словно действо происходило в паровом экипаже.
Императрица высунула голову наружу. Холмы так же далеки, как и раньше, солнце светит высоко, для привала еще слишком рано… Если бы она знала, что завоевание другой страны такая скучная вещь, то приказала бы устраивать по дороге различные увеселения.
Лерена решила пригласить к себе Паймера и Чиерму. Они приятные собеседники, хоть как-то можно будет убить время.
— Тащатся медленно, будто шайка подвыпившей солдатни, — произнес Аланд Терко, поднося к глазам подзорную трубу.
— Где их кавалерия? — спросил Крофт Харкер. Колонна вражеских солдат, вытянувшаяся в длинную цепь и напоминавшая прекрасную нитку жемчуга, еще не дошла до подножия холмов, у которых президент Комитета безопасности устроил засаду.
— Думаю, пока что сопровождает обоз, плетущийся позади.
— Среди них должен быть хоть один приличный генерал. А где же легкая пехота?
Терко вновь посмотрел в подзорную трубу.
— Впереди стрелков-разведчиков. Скорее всего именно они и поведут основную часть армии через холмы.
— Сколько?
— Около роты.
— Достаточно, чтобы одновременно и начать разведку боем, и прикрыть фланги, — сказал Харкер.
— Их шансы на успех сильно возросли, — заметил Терко.
Харкер поморщился.
— Другим об этом знать незачем.
— Еще не поздно отвести наши войска.
Президент покачал головой.
— Лучшего места для засады не найти. За нами — только Беферен. Если хотим нанести серьезный удар, мы должны сделать это только здесь, на холмах. Хорошее знание местности очень поможет нашей кавалерии.
Терко мрачно улыбнулся.
— Очень надеялся, что так вы и скажете.
Харкер плюнул в сторону армии Лерены.
— О, ради Сефида… Еле шевелятся. Такими темпами я бы уже дополз до Беферена.
Ближайшее окружение императрицы остановилось для совершения дневной трапезы. Армия же продолжала двигаться дальше: ее передовые части подходили к подножию высоких холмов.
Лерена, Паймер и Чиерма удобно устроились недалеко от дороги, рассевшись на покрывалах, расстеленных поверх густой, сладко пахнущей травы. Место для привала выбрали с расчетом на то, что до высоких персон не будет долетать пыль, поднимаемая сотнями солдатских сапог.
На обед подали выпечку и землянику, только что собранную Акскевлеренами на ближайшей поляне.
— Последний подъем перед Беференом, — весело сообщила императрица, указав на холмы на юге. — Дальше дорога очень пологая и ровная до самой столицы Ривальда. А там уже и конец путешествия.
Она посмотрела на Чиерму. Тот угадал, что именно Лерена хочет услышать от него.
— Искренне на это надеюсь, ваше величество, — закивал он. — Хотя я и несколько удивлен, что нам навстречу не выступила ривальдийская армия.
— Мои генералы сообщили, что наши разведчики не заметили никаких признаков организации активного сопротивления. Все собрались в Беферене. Думают, там у них что-то получится. — Императрица сладко улыбнулась. — Ну а для особо недовольных у нас есть небольшой сюрприз…
Чиерма вежливо улыбнулся в ответ, потом все же нерешительно пожал плечами.
— В Ривальде немало отличных командиров, ваше величество. Уверен, кое-кто из них предпочтет атаковать до того момента, как хамилайская армия достигнет Беферена…
Лерена взяла землянику и притворилась, будто внимательно рассматривает ягоду.
— Есть ли у вас опыт проведения военных операций? — после паузы поинтересовалась она.
— Только в административной должности, — ответил Чиерма. — Как губернатор Геймвальда я отвечал за оборону границы.
— Границы больше нет, а вы — больше не губернатор.
