Нельсон бросил на меня косой взгляд.
– Я научился прикидываться у мастерицы этого дела. О, вот и моя контора. Чем планируешь заниматься до вечера? Устроишь себе полвыходного?
– Разумеется, нет. У меня еще консультация по обновлению гардероба, беседа с отчаявшейся матерью и какая-то семейная трагедия. – Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Нельсона в щеку. – Спасибо тебе.
– Всегда рад помочь,– ответил Нельсон. – Увидимся дома.
Квартира, которую мы с Нельсоном называли своим домом, располагалась на удалении нескольких улиц от моего офиса, в спокойном, но весьма старом и не особенно привлекательном районе за вокзалом Виктория. Наш почтовый индекс был почти такой же, как в Букингемском дворце,– предмет особого восхищения матери Джонатана, вовсе, однако, не подразумевавший букингемской роскоши. И все же, возвращаясь в тот вечер домой и любуясь первыми розовыми цветками вишен, я чувствовала, что в Париже буду скучать по этому обветшалому английскому благородству.
Мое нынешнее положение было довольно неопределенным, потому что Джонатан взял на себя ответственность за развитие парижского филиала «Керл и Поуп», тогда как я продолжала развивать единственное, образованное и по сей день действовавшее лишь в Лондоне собственное агентство. И была вынуждена жить у Нельсона, работать на полную мощь с утра понедельника до полудня четверга, потом мчать на вокзал и ехать на «Евростаре» в Париж, чтобы хоть три денька побыть с Джонатаном.
Впрочем, и в разлуках есть своя прелесть. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Джонатан работал в Париже вот уже почти четыре месяца, а мы до сих пор не могли выкроить время, чтобы подняться на Эйфелеву башню.
С другой стороны, жить в двух городах сложно, и Джонатан все настойчивее спрашивал, когда я переселюсь в Париж. Я хотела переехать к нему, честное слово. Но… уж очень это непросто.
Когда я пришла домой, Нельсон просматривал почту и по обыкновению кричал на радио, по которому шло ток-шоу с участием слушателей. Я скинула туфли и поставила на стол перед Нельсоном бутылку красного вина.
– В знак благодарности за оказанную помощь,– произнесла я. – Откроем сейчас или чуть погодя? У меня с обеда кошмар начался. Пришлось битый час уговаривать клиента рассказать драконихе матери, что он живет со своей подругой, причем вот уже целых пять лет. Хуже того, у бедолаги есть еще и папаша, который чуть ли не силой заставляет сына жениться на двоюродной сестре. Черт! В самом начале я порой и понятия не имею, с какой стороны подойти к проблеме.
Нельсон поднял глаза от стопки счетов.
– Хорошо, что эти парни не знают, как обстоят дела в твоей собственной семье, а то не принимали бы твоих советов всерьез.
С удовольствием возразила бы ему, но он ничуть не преувеличивал. Семейство Ромни-Джоунсов, если не вдаваться в подробности,– компания мелодраматических самовлюбленных интриганов. По мнению Джонатана, им всем нужно лечиться. Мы и лечились, примерно месяц, в начале девяностых. Потом отец обнаружил, что по медицинским счетам приходится платить не меньше, чем по закладной, и лечение прекратилось.
– Кстати,– продолжал Нельсон,– на выходных советы и руководства пригодятся тебе самой.
– Не напоминай. В этот раз я, по крайней мере, поеду к родителям с Джонатаном. Он будет меня поддерживать. – Я вздохнула. – Надо поговорить о свадьбе. Мама пригласила на семейный ужин всех – Аллегру с Ларсом, Эмери с Уильямом, бабушку…
– Короче, соберется вся компания. Да уж! – Нельсон, шаркая ногами и развязывая галстук, пошел в свою комнату. – Может, наденешь парик? В нем будет проще отстаивать свое мнение.
– Сомневаюсь, что Джонатану эта идея понравится,– печально произнесла я. – Его позиция в отношении парика очень и очень твердая.
Нельсон приостановился у порога.
– Мел, это же шутка.
– Может, помассируешь мне ноги? – с надеждой спросила я. – Такое чувство, будто мои бедные пятки сплошь в узлах.
Нельсон – массажист-волшебник. Когда он начинал разминать мои ступни своими ловкими сильными пальцами, я в считанные секунды превращалась в тягучее желе. Из-за массажей и редких кулинарных способностей я готова была удостаивать Нельсона звания «Сосед года» до бесконечности.
– Прости, но я спешу,– сказал Нельсон, глядя на кухонные часы. – Может, попозже?
Я не прекращала издавать молящие возгласы, а он ушел в свою комнату, вернулся с полотенцем на бедрах и отправился в ванную.
– Сегодня приготовь себе ужин сама. Можно взять твое масло для ванны? Мое закончилось,– крикнул Нельсон сквозь шум ожившего бойлера.
У меня так и отвисла челюсть. Во-первых, потому, что Нельсон заявил, что я должна сама готовить ужин. Даже вчера вечером, прежде чем умчаться в больницу с подозрением на заражение крови, он подробно проинструктировал меня, как разогревать вкусности из морозилки в его холодильнике. Во-вторых, ему вдруг приспичило воспользоваться маслом для ванн. В-третьих, он прошелся передо мной в одном полотенце.
Видеть Нельсона с голым торсом было весьма необычно. Мой сосед по квартире, как и большинство англичан, не любил щеголять наготой. Вдобавок, мы, хоть и знакомы сто лет, перед тем как я вселилась, договорились, что не станем показываться друг другу на глаза без халатов.
В общем, увидев Нельсона почти обнаженным, я невольно обратила внимание на его увеличившиеся бицепсы и россыпь веснушек на загорелых плечах. Они с другом Роджером полвесны катались на чьей-то яхте. Возня с парусами не прошла для Нельсона даром.
Не успела я опомниться, как он снова возник передо мной, шлепнул себя по животу и, отворачиваясь, строго поинтересовался:
– На что это ты глазеешь? Никогда не видела шрамов от аппендицита?
«Мел!» – одернула я себя. Вот к чему приводят свидания с женихом исключительно в конце недели. Казалось, еще немного – и я воспылаю чувствами к Гордону Брауну.
– Ванна, наверняка, уже наполнилась, сейчас польет через край,– нараспев произнесла я. – Бери что хочешь. А я приготовлю чай.
Я повернулась на каблуках и поспешила отвлечься на нехитрые кухонные дела.
Нельсон никогда не залеживался в ванне. Вот и в этот раз буквально через десять минут он, в джинсах и синей рубашке, вытирая волосы, уже садился за стол. Я придвинула ему кружку с чаем.
– Куда ты так спешишь? – спросила я, не оставляя надежду, что Нельсон все же успеет перед уходом что-нибудь приготовить на скорую руку.
Он отложил полотенце и взглянул на меня.
– Как куда? Сегодня я ужинаю с твоей подругой, Джосси Хопкерк. Мы встречаемся в новом пабе в Ислингтоне. Ты же сама организовала нам свидание!
В попытках устроить личную жизнь Нельсона (которой, по сути, в последнее время у него совершенно не было) и в уверенности, что и он в скором времени обретет счастье соединения (уже давно смакуемое мной и Джонатаном), я призвала на помощь свой разбухший блокнот и составила длинный-предлинный список. На Джосси я возлагала немало надежд. Она прекрасно водила машину и работала на животноводческой ферме. А в перечне основных требований Нельсона к женщине умение правильно припарковаться и любовь к животным занимали верхние позиции.
– У тебя новая рубашка? – с любопытством спросила я.
По-моему, собираясь на это свидание, Нельсон суетился больше обыкновенного. Заранее подстригся, гардеробчик освежил…
– А, заметила! Да, новая.
– Вот и хорошо,– сказала я. – Очень, хороша
– Как она тебе? Цвет выбрал удачно?
– Да. Все отлично.
Я не понимала, что происходит. Обычно Нельсон с презрением отвергал любой мой совет по поводу
