На сей раз она надавила на дверной звонок и долго удерживала его. Я терпел целую минуту, а потом это само прекратилось. Отлично! Она сдалась и ушла. Я надеялся, что она найдет толстого старого садиста, который для начала хорошенько огуляет ее стальным кнутом. Вернувшись к своей выпивке, я начал планировать нью-йоркские каникулы. Но не успел еще выбраться с Пятой авеню, как в дверь снова затрезвонили. Ну ладно, подумал я, на сей раз я открою дверь и врежу ей кулаком по носу.
Однако когда я снова открыл входную дверь, меня словно ослепило из прожектора.
– Не хотелось бы быть назойливой, Дэнни, – пробормотала она, – но здесь так холодно.
В Санта-Байе никогда не бывает холодно. Иногда здесь бывает сыро и тоскливо, но холодно – никогда. Особенно в туристический сезон. Торговая палата не допустит такого непорядка. Но, посмотрев на нее, я понял, что у нее были основания говорить так. Прохладный ветер, дующий в это время с океана, обдувал ее. Это вызвало мурашки на внутренней стороне бедер, а ее большие соски затвердели. Даже треугольник золотистого пуха в низу живота казался незащищенным от ветра. Я мимоходом отметил, что ее одежда сложена на одном из чемоданов.
– Я имею в виду, – пояснила она, слегка постукивая зубами, – что, заработав воспаление легких, так и не смогу найти славного богатого старого толстяка, который позаботится обо мне, ведь так?
– Пожалуй, ты права, – медленно произнес я. – К тому же у тебя больше достоинств, чем обычно видно. Я забыл об этом.
– Я могу войти?
– Конечно, – сказал я. – Но не надолго, имей в виду. Не больше чем на неделю. – Я бросил на нее еще один затянувшийся взгляд. – Ну, может, дней десять.
Она быстро прошла мимо меня в квартиру. Я занес ее одежду и чемоданы и закрыл дверь. К тому времени она уже наливала себе спиртное, стоя ко мне спиной. У нее, несомненно, был красивый зад. Аккуратные округлости двух полушарий, высокая посадка и небольшая, но очаровательная припухлость. Как подушка, на которой образовалась ложбинка, когда вы придавили ее. Шевеление под подолом моей рубашки подсказало, что я не прочь придавить гостью к подушке. Она закончила смешивать себе питье и обернулась ко мне, удерживая стакан обеими руками.
– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя, – сказала она, глядя с тревогой, – но, думая о том, что меня ожидает, я едва сдерживаю слезы.
– Расскажешь? – любезно предложил я.
– Ну, ведь ты безумно недоволен, что я сообщила Дэнни Лабланшу, что ты отправился к нему, – сказала она. – И теперь я полностью в твоих руках, так?
– Я об этом не задумывался, – признал я, – но да, пожалуй, именно так.
– Я хочу сказать, что точно знаю, чего ожидать. – В ее глазах светился восторг, который я помнил по прошлому разу, когда был избран главным сувениром туристического набора «Санта-Байя». В тот раз мне была отведена великолепная, хотя и крайне утомительная роль. – Ты сейчас изнасилуешь меня, а затем будешь унижать, – сказала она, затем в предвкушении облизнула губы. – И даже, скорее всего, хуже! Положишь меня поперек колен и будешь шлепать, пока задница не покраснеет!
– Или того хуже, – согласился я.
– Так как? – поинтересовалась она нетерпеливо.
– Заманчиво. Надо подумать, – сказал я.
– Не возражаю против того, чтобы ты думал в правильном направлении, – сказала она. – А когда же ты начнешь действовать?
– Как только ты допьешь.
Она допила свой коктейль двумя очень большими, быстрыми и жадными глотками и поставила пустой стакан на стойку.
– Я иду прямиком в спальню и ложусь на постель, – сказала она. – Даю тебе время распрямить кнуты или что там у тебя есть.
– Единственная вещь, которую требуется распрямить, уже распрямилась, – честно признался я.
Она вздохнула так глубоко, что ее полные груди симпатично выгнулись.
– Только одно мне нравится больше, чем насильник, – грязный насильник вроде тебя, Дэнни Бойд, – сказала она радостно. – Надеюсь, ты ничего не планировал на завтра?
– Только тебя, Лора, – сказал я искренне. – Только тебя.
