Да, это ее семья. Именно сейчас, когда у нее появились сильные сомнения насчет затеи с замужеством, ее семья приехала на свадьбу!
Глава шестая
Часом позже Рори провела родителей через живую изгородь в бунгало. Пользуясь тщательно нарисованной ею картой, они добрались сюда почти в то же время, когда вся компания отправилась в клуб. Билл стучал в двери коттеджа, звал ее, но никто не откликался. Тогда Мир пошла в соседний дом навести справки.
Можно себе представить, думала Рори, еле сдерживая приступ истерического смеха, что тут началось. Маделин Бэнкс легче было найти общий язык со строевым сержантом форта Брэгг, чем с любым из Хаббардов. Билла и Санни отделяли от мира Маделин Бэнкс световые годы, хотя в последнее время они более-менее смирились с общепринятыми правилами, которые когда-то презирали.
Начать хотя бы с того, мысленно усмехнулась Рори, как они воспринимают жизнь. Для Санни, непреклонно верившей в карму, каждый — от королевы Англии до земляного червя — просто играет одну из отпущенных ему ролей на отдельном отрезке существования. Разве это не чудо? Вот что такое жизнь. Настоящее чудо!
Билл в последнее время, с тех пор как стал членом торговой палаты, не особенно распространялся о своих верованиях. И, насколько Рори знала, никогда бы не занялся всерьез бизнесом, если бы не считал, что на правовой основе ему будет легче заниматься изучением и распространением трав.
Вообще-то Билл понимал, что именно заработанные тяжелым трудом родительские деньги позволили ему в середине шестидесятых годов уйти в хиппи. Его обеты бедности, конечно, не распространялись на шестисотдолларовую гитару или на импортные сандалии из буйволиной кожи. Рори подозревала, что в тайных закоулках его бунтарской души всегда таились отвратительные семена буржуазности. Но надо отдать ему должное — из лагеря детей-цветов он переметнулся в лагерь капиталистов с удивительной грацией, в общем-то, почти не поступившись свободой духа. Для седеющего, лысеющего мужчины средних лет он очень эффектно выглядел в белом парусиновом костюме, рубашке из ткани ручной работы и с ниткой бус, сделанных африканскими ремесленниками.
Интересно, что он подумает о Чарлзе? Потом ей стало интересно, что он подумает о Кейне. А потом она спросила себя, почему ей это интересно.
Санни мало изменилась за прошедшие годы. Рори никогда не могла представить, как она росла в строгом доме бабушки на Главной улице, когда носила накрахмаленные маленькие платьица, патентованные туфли «Мэри Джейнс» и носки в рубчик. Санни была оригиналкой. Она придумывала и создавала собственную одежду, пищу, музыку — собственную жизнь. Порой Рори казалось, что Санни ребенок, а она ее мать. Но в данный момент ей хотелось бы, чтобы Санни с чуть большей традиционностью отнеслась к своей роли. К примеру, советы Санни в сексе могут быть слегка не от мира сего, так что Рори не готова будет их принять.
Хаббарды перенесли свой багаж в гостевую комнату бунгало — чемоданы от «Хартмана» и «Луи Виттона» и целый набор потрепанных рюкзаков. А Рори, опустив шторы, принялась стелить постели.
— В шкафу на полке есть электрический вентилятор. Наверно, вы захотите включить его.
— Детка, ты уверена, что он тебе подходит? Разве ты не заметила его ауру? Это…
— Билл, хочешь чаю перед душем? — предложила Рори, притворяясь, что не слышит слов матери. — У меня есть «Особый Нирваналенд», который ты прислал. Вкусом он, правда, немного напоминает пиво с розмарином, но зато поможет тебе уснуть в чужой постели.
— Это из-за хмеля.
— Что?
— Хмель и, кажется, кошачья мята. Думаешь, надо больше добавить розмарина? Цветок страсти, это была идея Санни, но…
— Папа, чай прекрасный! Ванная через холл, полотенца там же…
— Это своего рода серость, — размышляла вслух Санни. — Не нездоровье, точно, но своего рода… разреженность, думаю, ты бы сказала так.
— У чая? — вместе спросили Рори и Билл.
Санни моргнула густыми бесцветными ресницами. В свои сорок восемь, с такими же веснушками и непослушными бронзовыми волосами, как у Рори, она вполне могла бы сойти за ровесницу дочери.
— Какой чай? Я говорю об ауре Чарлза. Душа моя, знаешь, он совершенно тебе не подходит. Неужели ты не понимаешь? Когда он родился? Сейчас я быстро набросаю солнечную карту. Твою посмотрю позже, хорошо? Потом сравню, но сразу могу тебе сказать, где таятся твои проблемы. В нем слишком много Козерога, согласна? Нет, я не хочу утверждать, что люди, родившиеся под знаком Козерога, не могут быть замечательными, — люди Венеры всегда замечательные, — но, душа моя, он не даст тебе счастья. Даже если у него Луна в созвездии Рака. Для этого у него нет своего лица. Я вовсе не удивлюсь, если увижу, что его Сатурн сидит одной ногой прямо на твоей главной четверти. Вот если бы ты собралась замуж за красивого Скорпиона, то…
— Ма-ма! — воскликнула Рори. — Чарлз и я прекрасно подходим друг другу! В нем есть все, что я хотела иметь в муже. И я самая удачливая женщина на свете, потому что он выбрал меня!
Подвижное лицо Санни сморщилось, и она протянула к дочери руки.
— Ох, душа моя, ты в растерянности, правда? Все смешалось, и не с кем было посоветоваться. Но теперь все будет хорошо, теперь с тобой твоя Санни. Мы должны следовать нашим инстинктам, и все устроится прекраснейшим образом. Любовь! Поверь мне, ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Разве я не права, Билл?
Рори смолчала. Когда Санни входила в образ Матери-Земли, ничего не оставалось, как только делать вид, что соглашаешься с ней.
Наконец они устроены. Рори уединилась в собственной постели, мысленно перебирая события вечера. Нет, тотальной катастрофы не было. По крайней мере, пока еще, подумала она, обнимая ладонями кружку с отцовским «Особым Нирваналендом». Фауна, правда, держалась довольно дерзко, поддразнивая Чарлза и Кейна. Но такая уж у нее манера общения. Фауна у них известная разгильдяйка, бездельница, задира и кокетка, но при всем при том она такая хорошенькая и такая добродушная, что сердиться на нее невозможно, даже в тех редких случаях, когда ее шалости заходят слишком далеко.
Конечно, миссис Бэнкс пыжилась, как накрахмаленная нижняя юбка, но была достаточно вежливой. Естественно, Санни и Билл блаженно ничего не понимали, а Туся гасила остроту момента своими скучными рассуждениями о вреде красного мяса.
Завтра или день спустя их темой станет другое зло — белое мясо, а затем любое мясо вообще. На что выпадет следующий жребий — на меховую одежду, на озоновые дыры или на эксперименты на животных — кто знает. Туся страстно относилась ко всем таким темам. Сейчас июль и жара, как в преисподней, поэтому, наверно, они станут клеймить меха.
Бедный Чарлз, он не поймет, надо ли относиться к таким заскокам всерьез или нет. Рори могла бы пойти ему навстречу, но лучше пусть он сам научится принимать Хаббардов такими, какие они есть. Рори искренне любила их всех. Она могла бы отдать за них жизнь, но не сумела бы объяснить человеку, подобному Маделин Бэнкс, чем они ей дороги. Что можно сказать о матери, которая воспринимает мир как огромную сцену, а во всех созданиях, населяющих его, видит актеров? Или об отце, который временами после травки слишком высоко взлетает, подобно Икару? Что можно сказать о сестре — воинственной вегетарианке или о другой, которая называет свою профессию музыкальным стриптизом и зарабатывает этим на жизнь просто потому, что от исполнительницы таких танцев не требуется диплома и по утрам не надо рано вставать?
Ну хотя бы Эва и Мир нашли что-то общее. Вечером Рори видела, как они сравнивали пункты бракоразводных соглашений, предложенных их бывшими мужьями, и обсуждали своих адвокатов. Один Бог знает, какой разговор состоялся у хозяев после того, как они ушли в бунгало. У нее мысленно возникла картина, как она просыпается и обнаруживает, что обручение с Чарлзом порвано, ее выселяют из дома,
