— Почему? Ты останешься генералом даже без меча.
Девлин едва не выругался. Они не понимают. Генерал королевской армии — разумный человек, который задумается, прежде чем поднять руку на свой народ. Не его им следовало страшиться, а Избранного. Избранный не признавал ничего, кроме долга. И в качестве Избранного он разнесет город по камешку, если понадобится, чтобы добраться до меча.
— Если ты до сих пор не понял, то знай, что меч, привезенный Рориком из Инниса, не был обыкновенным мечом. Это был меч Избранного, передаваемый из рук в руки, пока лорд Зеймунд не пал в битве. Этот меч Рорик оставил в наследство мне, не зная о нем ничего. Просто он желал передать его самому любимому ученику.
Микал моргнул, удивленно глядя на собеседника.
— И как это может быть? Откуда он знал? Рорик оказался в могиле задолго до того, как мы узнали, что тебя назвали защитником Джорска.
— Нe защитником. Избранным. Что касается Рорика, может быть, и его коснулись Боги. Спроси их при следующей встрече. И суть в том, что этот меч предназначен мне. Я найду его, и он будет в моих руках, когда я поведу войска против врагов Джорска. А те, кто встанет на моем пути, будут сочтены предателями и с ними поступят по закону, общему для наших народов. Понятно?
Микал покачал головой так, что густые волосы упали на глаза.
— Нет, не понял. И не хочу иметь ничего общего с тем странным безумием, что ты привез с собой. Но я сделаю все, что в моих силах, и помогу тебе отыскать меч. И тогда ты уедешь своим путем.
XVII
Стивен поднес к губам стакан эля и немного отпил, стараясь не морщиться. Он так и не привык к этому горькому вкусу, а местные пивовары превзошли сами себя, создав густой и терпкий напиток, который надо было почти жевать перед тем, как проглотить. Музыкант твердо поставил стакан на стол, подавив дрожь отвращения. Только подумать, ведь это лучшее, что подают в трактире.
Ну хоть одна доля утешения в этом есть. Можно не опасаться, что он напьется до беспамятства.
Стивен откинулся на спинку стула и оглядел помещение таверны. Как и предыдущие четыре, эта была меньше, чем он привык, а из-за низкого потолка казалась совсем тесной. Здесь не было загородок, а в центре общей залы стояло два длинных стола, за которые могли усесться человек десять. Вдоль трех стен шла узкая полка, на которой как раз умещался стакан или кружка. Под ней в изобилии стояли стулья — на один из них и уселся менестрель.
За одним из столов сидели трое мужчин и две женщины, наслаждаясь поздним обедом или ранним ужином. Они были увлечены едой куда больше, чем разговором, и если и произносили пару слов, то лишь про самые обыденные вещи. Один пожаловался, что новые сапоги натерли ему ноги. Другой — на то, как их заставляют работать под дождем, хотя в этом нет никакого смысла. Начальство шумно не одобрили, а потом одна женщина принялась рассказывать, как ей непросто живется с новым мужем.
Обычные беседы обычных людей. Ни одного упоминания Детей Инниса или возвращения Девлина на родину. Ничего ценного.
Стивен оглядел других посетителей, сидящих вдоль стены над своими кружками, но все они были явными одиночками и внимание обращали на выпивку, а не на чужаков. И как явствовало из опыта первых двух таверн, чужим не пристало представляться первыми. Поведение, считавшееся учтивым в Джорске, вызвало возмущение, и его уже дважды выставили за дверь с вежливым и твердым пожеланием не возвращаться.
В третьем месте он столкнулся с обратной проблемой. Служанка предложила научить его балладе о багровом ястребе, а остальные посетители засмеялись. Нехорошо так засмеялись, поблескивая глазами, поэтому шутка показалась Стивену не смешной, и он торопливо вышел.
Музыкант начинал подозревать, что Девлин сознательно поручил ему безнадежное дело. Наверняка он знал, насколько неприветливы в тавернах к чужакам и как малы шансы, что с ним вообще заговорят. А что до подслушивания подозрительных разговоров, то это трудно делать, пока в таверне почти никого нет. Может быть, позже, когда сядет солнце, ему удастся незаметно смешаться с толпой. Сейчас же его усилия не принесли плодов.
А пока он сидит здесь, пытаясь проглотить горький эль, кто знает, чем там занят Девлин? Он мог бы помочь ему, но тот снова решил отдалиться. С самой Середины Зимы воин оставался холодным и неприветливым. Вчера он не позволил Стивену отправиться с ним выручать меч, не объяснив почему. Было обидно, что Дидрика-то Девлин позвал, Дидрика, который ничего не знал о великом мече и не понимал его историю. Музыкант пытался утешить себя тем, что его друг из благоразумия взял с собой телохранителя.
Это было самое логичное объяснение, и все же не факт, что правильное. Дидрик был не только другом Девлина, но и лейтенантом стражи, привыкшим повиноваться командиру, согласен он с ним или нет. Казалось, Дидрик забыл, что Избранный едва не убил его, а вот Стивен не мог. Конечно, лейтенант тоже выражал беспокойство по поводу странного поведения Девлина, и тем не менее можно быть уверенным, что Дидрик без колебания выполнит любой приказ лорда-генерала.
Положение Стивена в корне отличалось, поскольку он не состоял под началом Избранного. Для него дружба с Девлином была важнее успеха их похода, и он мог пойти против желания своего друга, если бы хотел помочь ему. Тот прекрасно знал об этом и, возможно, именно поэтому держался на удалении от музыканта.
Хотя помочь тот мог немногим. Если Заклятие так сильно подавляет дух Девлина, он мало что способен сделать, разве что предложить свою дружбу. И даже от этого воин отказался.
Стивен вздохнул.
— Вам не нравится портер? Если вы предпочитаете сладкое вино, то рядом с гарнизоном есть таверна, где подают еду, которая по вкусу северным солдатам.
Стивен вздрогнул, неожиданно услышав голос рядом с собой. Он так глубоко ушел в мысли, что не заметил приближения слуги.
— Портер очень хорош, — солгал он, говоря по-кейрийски. — Только я признаю, что разочарован. Я не солдат, а менестрель, приехавший в надежде разучить новые песни. А никто не разговаривает со мной, так что вряд ли мне что-нибудь удастся.
— Если вы менестрель, где же ваша арфа? — спросил человек.
— Путь слишком тяжел, чтобы рисковать арфой или лютней, поэтому я не взял с собой инструментов, — ответил Стивен.
Ему было грустно остаться без лютни, но Девлин настоял, что брать надо только самое необходимое. Для зимнего путешествия лишний шерстяной плащ или мешок зерна куда ценнее музыкального инструмента. Хотя если ему придется и дальше изображать странствующего менестреля, следует задуматься, где бы приобрести лютню, чтобы выглядеть убедительнее.
По полу проскребли деревянные ножки скамей — обедающие поднялись на ноги. Выходя из таверны, они попрощались со слугой, которого звали Тоймас.
Тоймас отошел от Стивена и скрылся за занавеской, скрывающей вход в заднюю комнату. Оттуда он вышел с подносом и принялся складывать на него пустые тарелки и стаканы.
— Но голос-то у вас при себе? Под песню работа пошла бы быстрее, — бросил слуга через плечо.
Это была не столько просьба, сколько вызов, да только Стивену случалось петь и для более враждебно настроенных слушателей.
— С удовольствием, — ответил он, подумал немного и запел первый куплет 'Холодных сердец', песню про двух поссорившихся любовников, застигнутых метелью.
В Джорске это была старая песня, а вот для здешних мест — вполне новая, да и тема должна быть необычна для людей, которым редко приходится видеть больше нескольких хлопьев снега в небе. По мере развития сюжета Тоймас двигался все медленнее и медленнее, а потом и вообще перестал притворяться, что вытирает со стола. Песня оканчивалась наступлением весны, тем, как люди находят тела двух
