Даже если все, кто поклялся хранить молчание, будут держать язык за зубами, вскоре станет очевидно, что Олафур больше не повелевает Кингсхольмом.
– Приведите леди Ингелет. И маршала Ольварсона, если найдете, – приказал Девлин. – Отправьте гонцов ко всем членам королевского совета с приказом явиться во дворец в течение часа.
Эмбет снова отдала честь. Она, казалось, увлеклась соблюдением формальностей, однако Девлин слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Капитан вышла, но, тихо переговорив с ожидавшими за дверью, через минуту вернулась.
Девлин заметил, что Эмбет старается не смотреть на покрытое саваном тело. Все присутствующие отводили глаза. Даже часовые у кровати отвернулись. Девлин повернулся к Стивену, который до сих пор не проронил ни слова. Если менестрель испытывал тревогу, то не показал виду. Это почему-то не давало Девлину покоя, волновало больше, чем если бы его друг казался больным. Когда-то подобное зрелище заставило бы его опрометью броситься из комнаты. Стивен закалился, и такие ужасные сцены его больше не пугали.
Девлин запустил пальцы здоровой руки в волосы и заметил, что они все еще мокрые от растаявшего снега. В комнате стоял могильный холод – камин не зажигали из уважения к телу короля.
Смерть Олафура потрясла его, и все же Девлин собрался с мыслями. Он вспомнил, что его миссия остается неизменной. По-прежнему нужны провизия, оружие и подкрепление, чтобы поддержать тех, кто уже устал от войны. Цель осталась неизменной, другими будут способы достижения.
Леди Ингелет явилась почти сразу, поэтому ее не успела охватить паника. Следом вошел маршал Ольварсон. Оба придворных пришли при полном параде, однако эффектного появления не получилось, поскольку они запыхались, словно им пришлось бежать всю дорогу. Впрочем, возможно, так оно и было.
– Что все это значит? – спросила леди Ингелет, едва переступив порог.
Девлин отступил, дав ей возможность увидеть тело короля.
– Что вы с ним сделали? – продолжала она свой допрос, быстро пересекая комнату.
Главная советница была дамой пожилой, однако в смелости ей не откажешь. Она готова была обвинить Девлина в убийстве, несмотря на то, что вокруг стояли лишь его сторонники.
– Откройте его лицо, – велел Избранный.
Леди Ингелет замедлила шаг, подойдя к кровати. Один из гвардейцев откинул покрывало, и ее взору предстало искаженное мукой лицо Олафура.
– Как видите, это произошло вчера вечером. Задолго до моего появления здесь.
Леди Ингелет судорожно сглотнула, однако не отпрянула. Маршалу Ольварсону выдержка изменила, и он, увидев тело, побледнел.
– Он предпочел смерть встрече со мной, – сказал Девлин и посмотрел на Ольварсона. – Король покончил жизнь самоубийством в собственной спальне, окруженный свидетельствами своего предательства.
Маршал отступил на два шага и обнаружил, что отрезан от выхода капитаном Драккен. Глаза его удивленно полезли на лоб. Он прекрасно помнил, что капитана все называли предательницей.
– Я не виноват. Я действовал по приказу короля, – начал оправдываться Ольварсон.
Лицо его покрылось капельками пота.
– Но у вас был выбор, – ответила капитан Драккен. Она вынула меч из ножен, словно готовясь к дуэли. – У каждого есть выбор. Олафур выбрал путь бесчестья и предательства, но вы ведь не обязаны идти вместе с ним.
Леди Ингелет изумленно наблюдала за разворачивающейся у нее перед глазами сценой. Она не присутствовала в ту судьбоносную ночь, когда предали Девлина, хотя наверняка подозревала, что тогда произошло.
– Олафур уже заплатил по счетам. А вы?
Драккен подняла меч так, что его кончик оказался на уровне сердца маршала.
– Пожалуйста, прошу вас, будьте милосердны, – запричитал Ольварсон надрывным голосом.
Девлин понял, что с него довольно. Гнев Драккен оправдан, но Ольварсон всего лишь червяк, достойный лишь презрения. Ничтожная жертва, ведь их лишили принадлежавшей им по праву добычи. Вина Ольварсона лишь в том, что он слепо служил плохому королю, и хотя это не делает ему чести, хладнокровной казни он тоже не заслужил.
– Остановись! Драккен, вложи меч в ножны.
Капитан что-то пробурчала под нос, но все же выполнила приказ.
– Спасибо, милорд, – начал Ольварсон, однако у него хватило ума замолчать, заметив выражение лица Девлина.
– Где принцесса Рагенильда? Ей уже сказали о смерти отца?
– Рагенильды нет в Кингсхольме, – доложила Эмбет. – Ее намеревались отправить в Сельварат, однако Сольвейг ухитрилась тайком вывезти ее из города и доставила в Эскер к своему отцу.
– Король Олафур притворялся убитым горем из-за похищения, но, по правде говоря, казалось, он почувствовал облегчение, что принцесса избежала придворных интриг, – добавила леди Ингелет. – Поговаривают, что король говорил с Сольвейг Бринйольфсдаттер всего за несколько дней до того, как она задумала свой безумный план.
Девлин облегченно вздохнул. Сольвейг очень помогла ему, отправив Рагенильду под защиту барона. Если бы принцессу увезли в Сельварат, смерть короля стала бы катастрофой. А пока оставалась надежда, что ему удастся разобраться в той неразберихе, которую оставил после себя монарх.
