свой импровизированный факел и прыгнул вниз, на кучу мертвых цветочных созданий.
Предательская рыхлая куча мешала ему двигаться вперед. Харкер ткнул факел в мертвые тела, и сухая увядшая масса вспыхнула. Он погнал пламя к дальней стене и быстро обернулся. Даже когда огонь охватил их, умиравшие создания не шевельнулись. Края облака вспыхнули, начали сжиматься, и вскоре оно исчезло в клубах дыма.
— Рури! — заорал Харкер.
Долгую минуту он стоял, задыхаясь и кашляя в густом дыму, чувствуя, как подступающий жар опаляет кожу. Наконец, когда Харкер почти отчаялся, над ним показалось залитое потом лицо Маклерена и вниз зазмеилась веревка. Языки пламени злобно лизали спину Харкера, пока он по-обезьяньи карабкался на стену.
Они отошли повыше и двинулись по скалистому грунту, время от времени срезая преграждающие путь кустарники и вьюнки.
Маклерен, не привыкший к виду живых растений, вздрогнул.
— Это просто немыслимо, — сказал он. — Как они это делают?
— Насколько я понял, они кровные родственники растениям. Давай отдохнем здесь минутку.
Маклерен благодарно взглянул на приятеля и улегся на камни. Сквозь тугую повязку сочилась кровь. Харкер повернулся к долине.
Цветочный народ растянулся длинным полумесяцем. Их яркие многоцветные головы четко выделялись на фоне зеленой равнины.
Харкер догадался, что они сторожат проход, и понял: сейчас они знают все, что происходит в его мозгу, так же, как знала это Бутон. Новая форма коллективизма один — мозг для всех и все для одного. Даже если Маклерен был здоров, никаких шансов на спасение у людей не оставалось. Там не проскочит и мышь.
«Интересно, — подумал Харкер, — скоро ли придет следующее облако?»
— Что будем делать, Мэтт? Есть ли какой-нибудь способ уйти отсюда?
Маклерен думал не о себе. Он смотрел на долину, как Люцифер, жаждущий рая, и думал о Вики. Даже не о самой Вики, а о Вики как о символе тридцати восьми сотен венерианских скитальцев.
— Не знаю, — пожал плечами Харкер. — Прежним путем нам не пройти, тем более через пещеры. Хотя!.. Помнишь, когда мы отгоняли тех чудищ на реке и ты чуть не упал, швыряя в них камни? Там был разлом, прямо у края озера, трещина от землетрясения. Если мы доберемся до нее сверху и как следует встряхнем…
Прошла минута, прежде чем до Маклерена дошло. Он широко раскрыл глаза:
— Обвал вызовет запруду…
— Вода поднимется достаточно высоко. Пловцы выберутся…
Горящими глазами Харкер смотрел на головы-цветы, пестрящие внизу.
— Но если долину затопит, Мэтт, и Пловцы вылезут наружу, что останется здесь для нашего народа?
— Думаю, обвал окажется не таким уж мощным. По краям разлома камень достаточно крепок. — Харкер внимательно осмотрел дно долины. — Видишь эти склоны? Даже если обвал не прекратится сам по себе, достаточно небольшого рва, чтобы отвести воду и осушить дно.
— Может, и так. — Маклерен кивнул. — Но ведь Пловцы останутся. Я не думаю, что они намного добрее тех крошек. — По его тону можно было понять, что он более склонен сражаться с народом Бутон.
Рот Харкера медленно скривился в усмешке.
— Пловцы — водяные создания, Рури. Они амфибии, живут под землей, в полной темноте, и один Бог знает, как давно они там поселились. Ты знаешь, что бывает с червями, когда их вытаскивают на свет? Ты знаешь, что бывает с грибами, растущими в темноте? — Он почти благоговейно провел пальцем по своей коже. — Ты ничего не заметил на себе, Рури? Впрочем, ты был слишком занят.
Маклерен изумился. Он потер свою кожу, поморщился и снова потер.
— Загар, — сказал он удивленно. — О Боже! Солнечный загар, даже ожог.
Харкер встал:
— Давай пойдем и посмотрим.
Головы-цветы внизу задвигались.
— Им не нравится эта мысль, Рури. Видимо, наша идея вполне осуществима, и они это знают.
Маклерен встал, опираясь на копье как на трость.
— Мэтт, они не дадут нам уйти.
Харкер нахмурился:
— Бутон говорила, что есть и другие способы защиты… Но не оставаться же нам здесь!
Они снова полезли наверх, очень медленно, щадя рану Маклерена. Харкер пытался угадать, далеко ли подземная пещера. Река была хорошим проводником, а скалы почти не имели растительности.
Харкер внимательно следил за цветочным народом, но ничего угрожающего из долины не появлялось.
Вид скал резко переменился. Древние землетрясения оставили на камне свои следы: извилистые трещины, огромные гранитные плиты, грозно нависшие над пропастью и готовые низвергнуться в темноту.
Харкер остановился:
— Вот оно. Знаешь, Рури, я хочу, чтобы ты отсюда ушел. Здесь слишком опасно.
— Мэтт, я…
— Заткнись. Один из нас должен остаться в живых и вернуться на корабль. Большой спешки нет, дня через три—четыре ты будешь способен ходить нормально. Ты…
— А почему я? Ты лучше всех лазаешь по горам…
— Ты женат, — коротко ответил Харкер. — Чтобы скинуть вниз пару этих плит, хватит и одного человека. Они и так еле-еле держатся. Может быть, я выберусь благополучно. Но ведь глупо рисковать обоим, не так ли?
— Угу. Но, Мэтт…
— Послушай, мальчик, я знаю, что делаю. — Голос Харкера стал необычно мягким. — Передашь мой привет Вики и… — Он вдруг вскрикнул от резкой боли.
Нерешительно опустив глаза, Харкер увидел, что его тело покрыто маленькими огоньками, слабыми, мерцающими, исчезающими, но оставляющими сильные ожоги. Огоньки плясали и на Маклерене. Друзья уставились друг на друга.
Ужас беспомощности охватил Харкера.
Опять телекинез. Люди-цветы повернули против пришельцев их же собственное оружие.
Они видели огонь и его действие, воссоздали этот процесс в мозгу, сосредоточились сообща и выпустили мысленную силу всей колонии на двоих людей. Харкер давно понял, почему они ухватили мысль о солнечном ожоге и применили ее буквально.
Огонь, самовозгорание. Это очень просто, надо только знать, как… Тут было что-то от Неопалимой Купины.
Атака возобновилась с новой силой. О Боже, как больно! Маклерен закричал. Его набедренная повязка и бинты начали тлеть.
«Господи, что же делать, скажи мне скорее, что делать, — лихорадочно думал Харкер. — Цветочный народ фокусируется на нас через наш же мозг, через наше сознание. Возможно, до подсознания они доберутся не так легко. Значит… значит, надо, чтобы Рури лишился сознания, упал в обморок…»
Опять пламя, ожог, страшная боль.
«Сейчас они прочтут мою мысль и задержат меня…»
Без предупреждения Харкер сильно ударил Маклерена в челюсть и оттащил его к камням. Все это он сделал с поразительной силой и скоростью. Самому ему спасаться некогда, да скоро и вообще не понадобится.
Не сводя с Маклерена глаз, он отошел футов на сто. Третья атака была очень болезненной, настолько болезненной, что Харкер чуть не упал. Но Рури Маклерен не был ею задет.
Харкер улыбнулся, последний раз взглянул на бесчувственное тело товарища и бросился к искореженным гранитным плитам на утесах. Движение его было рассчитано так точно, что тело неслось
