насмешка. Потом Торн из Тарака произнес одно слово:
– Почему?
Теперь он смотрел своими темными безумными глазами прямо в лицо Карсу, и землянин понял, что на этот вопрос он должен ответить.
– Потому что жизнь ее, как заложницы, слишком ценна. Разве вы – дети, что не можете этого понять? Ведь вы сможете добиться освобождения всех рабов-кхондов… Может быть, даже, сможете диктовать Сарку свои условия.
Они рассмеялись, и этот смех не был приятен.
Предводитель пловцов сказал:
– Мои люди этого не хотят.
– Мои – тоже, – сказал крылатый человек.
– И мои! – Рольд тоже вскочил на ноги. Он весь пылал от гнева. – Ты – чужеземец, Карс. Ты, возможно, не понимаешь нас!
– Нет, – сказал Торн из Тарака. – Верни ее назад. Ее, которая выучилась доброте на коленях Гораха, а мудрости – у своих учителей из Кару-Дху. Освободи ее снова, пусть она ставит свое клеймо на других, как ставила его на мне, когда подожгли мой корабль! – Он посмотрел в упор на землянина своими горящими глазами. – Пусть она живет, потому что варвар любит ее.
Карс тоже смотрел на него. Он смутно сознавал, что морские короли подались вперед, наблюдая за ним – девять военных предводителей с глазами тигров, с руками, уже сжимающими эфесы шпаг. Он знал, что губы Иваин сложились, готовые к усмешке. И он расхохотался.
– Смотрите, вы! – прогремел он, и повернулся к ним спиной, чтобы они смогли увидеть на ней шрамы от бича. – Похожи ли они на любовные письма Иваин? И Дхувианин, когда я его убивал, пел не любовную песню!
Он снова повернулся к ним лицом, разгоряченный вином, опьяненный силой, которую сознавал в себе.
– Пусть кто-нибудь из вас повторит это, и я сниму ему голову с плеч.
Посмотрите на себя. Сколько болтовни и страсти из-за жизни какой-то девки!
Почему бы лучше вам всем не собраться и не поговорить о том, как низложить Сарка!
Все зашумели, повскакивали с мест, ругая его упрямство, потрясая кулаками.
– И о чем ты только думаешь, песочная голова? – вопил Рольд. – Неужели ты никогда не слышал о Дхувианах и их оружии? А ведь они – союзники Сарка! Как ты думаешь, сколько кхондов умерло за эти годы, пытаясь выстоять против этого оружия?
– Но предположим, – сказал Карс, – у вас появилось бы свое оружие?
В его голосе было нечто такое, что даже Рольд насторожился.
– Если у тебя есть что-то на уме, говори прямо!
– Сарк не смог бы выстоять против вас, – сказал Карс, – если бы вы овладели оружием Рианона.
Железнобородый фыркнул.
– Ох, айя, Проклятого! Найди его гробницу, передай нам его силу, и мы пойдем за тобой на Сарка.
– Значит, вы связали себя обещанием, – сказал Карс и поднял шпагу. – Смотрите сюда! Смотрите как следует! Есть среди вас хоть кто-нибудь настолько знающий, чтобы узнать эту шпагу?
Торн из Тарака протянул неизувеченную руку и взял шпагу, чтобы рассмотреть ее поближе. Потом рука его задрожала. Он посмотрел на остальных и сказал со странным благоговением в голосе:
– Это шпага Рианона.
Комната погрузилась в благоговейную тишину, а потом Карс заговорил:
– Это и есть мое доказательство. Я знаю тайну гробницы.
Тишина. Потом у железнобородого вырвалось сдавленное восклицание и остальные, как по команде, разразились громкими выкриками. Шум разгорался как пламя.
– Он знает тайну!
– Согласились бы вы противостоять оружию Дхувиан, если бы обладали великой силой Рианона? – спросил Карс.
Шум был так силен, что Рольд не сразу смог заговорить. Лицо высокого кхонда выражало сомнение.
– А сможем ли мы использовать оружие Рианона, если получим его? Мы ведь не можем понять, как действует оружие Дхувиан, находящееся в этой галере.
– Дайте мне время на то, чтобы изучить и испытать его, и я узнаю, как использовать орудия власти Рианона, – уверенно ответил Карс.
Он был уверен, что ему это под силу. Ему, конечно, понадобится время, но он был уверен, что его знаний достаточно, чтобы понять принцип действия хотя бы части приборов, порожденных другой наукой.
Он высоко поднял огромную шпагу, заблестевшую в свете факелов, и возвысил голос.
– И если я справлюсь с этим, согласитесь ли вы улучшить этот мир?
Пойдете ли за мной на Сарк?
Все сомнения были отброшены. Возможность драться с сарками, по крайней мере на равных условиях, решила все.
Ответ морских королей был дружным и единым.
– Пойдем!
И тогда Карс увидел Эмер. Она вошла на помост из какого-то внутреннего прохода, и теперь стояла между двумя гигантскими изображениями кораблей, не сводя с Карса широко раскрытых и полных ужаса глаз.
Даже в такой момент всеобщего возбуждения что-то в ее облике привлекало внимание воинов. Повернувшись к ней, они посмотрели на нее внимательнее. Она вышла на открытое пространство перед столом. На ней было лишь свободное белое одеяние, волосы неубраны. Она выглядела так, как будто только что встала ото сна и пришла сюда в полудреме.
Но дремота эта должна была быть ужасной, тяжесть ее как будто пригибала девушку к полу. Шаги ее были медленны, дыхание тяжело, и даже эти отважные бойцы ощутили в своем сердце их тяжесть.
Эмер заговорила, и каждое ее слово было ясным и весомым.
– Я видела это раньше, когда чужестранец возник передо мною впервые, но силы покинули меня, и я не могла говорить. Теперь я скажу вам. Вы должны уничтожить этого человека. Он – опасность, он – темнота, он – смерть для всех нас!
Иваин насторожилась, глаза ее сузились. Карс почувствовал на себе ее взгляд, полный жгучего интереса. Но все его внимание было приковано к Эмер. Вновь, как тогда на набережной, душа его наполнилась странным ужасом, не имевшим ничего общего с тем, что он испытывал перед необычной сверхчувствительностью этой девушки.
Вмешался Рольд, и Карс овладел собой.
«Дурак, – подумал он, – принимать всерьез женскую болтовню, женское воображение…»
– …тайну гробницы! – говорил между тем Рольд. – Разве ты не слышала? Он может дать нам могущество Рианона!
– Айя, – мрачно сказала Эмер. – Я слышала и верю в это. Он хорошо знает место, где скрыта гробница и знает оружие, которое там находится.
Она подошла ближе к Карсу, посмотрела на него, стоящего при свете факелов со шпагой в руке. Теперь она обращалась прямо к нему:
– Почему бы не знать об этом тебе, кто так долго просидел там в темноте? Почему бы не знать об этом тебе, кто собственными руками создал эту дьявольскую силу?
Была ли жара и вино причиной того, что каменные стены закружились и холод их ударил ему в грудь. Он попытался заговорить, но слов не получилось – лишь хриплый непонятный звук. Голос Эмер возвысился, безжалостный, уверенный.
– Почему бы не знать об этом тебе – тебе, Проклятому, Рианону!
Каменные стены вернули слово и повторяли его до тех пор, пока зал не наполнился призрачным именем – Рианон! Карсу показалось, что корабли шевельнулись при этом звуке и затрепетали знамена. А девушка
