Заинтригованная, Пэппа посмотрела на руку, потом на него.
— Закрой глаза.
Она нахмурилась.
— Зачем?
— Ш-ш. Закрой на секундочку.
Она закрыла глаза, но не до конца. И через ресницы наблюдала, как он раскрыл ладонь. А затем очень осторожно надел ей на палец кольцо.
— Ну вот, теперь можешь открывать.
У Пэппы от волнения перехватило дыхание, и когда она открыла глаза, они были полны слез. Она увидела изящное колечко.
— Как красиво! — Больше ничего вымолвить она не смогла.
— Это бабушкино, — постукивая пальцем по кольцу, пояснил он. — Дедушка отлил его из золота, которое сам намыл на реке Йюбе, а бриллиант прапрадедушка привез с Востока. Я носил его с собой с того самого вечера, когда мы встретились на вечеринке у Тиффани. Я собирался преподнести его тебе, стоя на коленях. Но обстоятельства, как ты догадываешься, изменились, и нам снова было суждено встретиться для выполнения задания.
Она всхлипнула.
— Ты же сказал Эскобару, что не хочешь со мной работать. Я подумала, что ты презираешь меня.
Он громко застонал.
— О Господи! Я люблю тебя, детка, и беспокоился только за твою безопасность. Я случайно оказался на том процессе, где Венда выступала в качестве свидетеля, и видел, как один подонок поклялся, что на всем белом свете не сыщется такого места, где бы они не нашли ее. А когда Шон заикнулся, что он снова собирается привлечь тебя, я готов был ударить его! — Он улыбнулся. — Я вовсе на тебя не злился, нет, я рассердился, конечно, потому, что ты сама напрашивалась влезть в это дело.
Неожиданно все стало ясно. Так вот почему он заявил, что задание ему не подходит. Она улыбнулась.
— Спасибо тебе за заботу. — Слезы потекли у нее по щекам, собираясь в уголках рта и оставляя за собой маленькие дорожки. Она, казалось, не замечала их, пока он не взял ее лицо в ладони и не поцеловал.
— А я-то думал, что бравые полицейские никогда не плачут, — прошептал он прямо ей в ухо. И большими пальцами вытер слезы.
Она снова всхлипнула.
— А скольким еще бравым полицейским ты дарил кольца?
Губы ее дрогнули, когда он в поцелуе прижал к ним свои губы. Кристофер улыбнулся. Они были знакомы меньше месяца, а казалось, что ждал он этого момента долгие годы.
Перестав плакать, Пэппа радостно приоткрыла рот навстречу его поцелуям и обняла Кристофера за спину.
Он опустил руки ниже, пока не остановился на талии. Притянув Пэппу ближе, он стал крепко целовать ее до тех пор, пока она не стала задыхаться.
Медленно и неохотно Кристофер отпустил ее.
— Это только для начала, — прошептал он, дотрагиваясь пальцем до ее губ, возбужденный поцелуями. — А сейчас долг зовет… — Наклонившись, он поцеловал ее еще раз. — Поговорим позже, когда Венда заснет. — Он хитро улыбнулся. — У меня есть план измотать ее до изнеможения. Заснет как убитая.
Его слова еще звучали в ее ушах, когда она шла на кухню готовить ужин. На сердце стало легко, и ей казалось, что предстоящая ночь будет волшебной.
Пэппа рискнула покинуть комнату, когда уже перевалило за полночь. Как будто что-то подозревая, Венда долго жаловалась на беспокойство и не успокоилась до тех пор, пока Кристофер не отправился в свою комнату.
Неся тапочки в руках, Пэппа выскользнула из комнаты. Бросив последний взгляд на подопечную, она осторожно закрыла дверь. Прокравшись на цыпочках через холл, она поскреблась в дверь Кристофера, надеясь, что он не устал ожидать ее и не заснул.
Дверь со скрипом отворилась.
— Пэппа?
Неожиданный страх охватил ее, когда он обнял ее за талию и завлек в комнату.
— Что ты делаешь? — спросила она, в то время как он прижал ее к себе.
— Ш-ш. Надо убедиться, что Венда спит.
Почувствовав теплоту его тела слишком близко от себя, Пэппа отстранилась.
— Ты дрожишь, — раздался его шепот над самым ухом. — Не замерзла? — И хотя, пожав плечами, она дала ему понять, что не замерзла, он, словно заворачивая в кокон, обнял руками и прижал к себе.
— Я хотела бы пройтись, — прошептала она. Она любила его, она хотела его, но им надо было поговорить, так считала она.
Меньше всего Кристофер думал о разговоре. Днями и ночами он мучил себя мыслями о ней, и теперь весь его самоконтроль испарился как туман. Он вздохнул и прижал ее к себе еще крепче. Рот его страстно задвигался над ее губами, и, получив ответный страстный поцелуй, он уже не в силах был отпустить ее. Некоторое время в комнате было слышно только их учащенное дыхание.
— Хочешь пойти на эту прогулку? — прошептал он, целуя ее в глаза.
— М-м-м.
— Хорошо. — Обнимая ее за плечи, он тихо подвел ее к постели.
Пэппа засмеялась.
— Я имела в виду настоящую прогулку!
— Дорогая, это единственное место, куда бы я хотел прогуляться. — Он пропустил руку ей под волосы и стал нежно гладить ее шею.
Пэппа содрогалась от его нежных прикосновений.
— Я тоже, — призналась она.
Секунду они стояли около кровати и смотрели друг на друга. А затем Кристофер сказал:
— Именно это я и хотел сделать в той комнате, где мы остановились на ночлег. — И с невероятной осторожностью он положил ее на кровать и лег рядом.
Лежа на боку и одной рукой упираясь в щеку, он смотрел на женщину, которая так много стала для него значить в невероятно короткое время.
— Ты хотел показать мне, что собирался сделать в Орегоне? — спокойно напомнила ему Пэппа.
— А, да, — улыбнулся он. Ободренный нежным призывным выражением ее глаз, он наклонился и легкими поцелуями начал покрывать ее губы, вызывая еще большее желание.
Одной рукой продолжая играть ее волосами, другой рукой он стал раздевать ее, открывая то богатство, которое уже и не чаял увидеть. Обнажив ее грудь, он нежно стал поглаживать упругую плоть, пробуждая ее к жизни своими прикосновениями. Ласкающая, сильная рука его опустилась ниже, ощущая ее теплую кожу, и гладила, гладила… пока Пэппа не задохнулась от желания.
— А теперь вот это… — Голова его наклонилась, рот накрыл одну грудь, и язык заиграл, затанцевал на соске, делая его твердым, пока Пэппа не застонала.
— Сейчас вот так, — прошептал он, наклоняясь над другой грудью, снова вызывая ее стон, когда зубы его сомкнулись, зажимая тугой сосок. Она вздрогнула в тот момент, когда язык прикоснулся к набухшей точке.
— Кристофер…
Его имя было произнесено хрипловатым голосом, содержащим мольбу и жгучее желание, разгоравшееся в груди.
Она понимала, что он хочет довести ее до сумасшествия; а когда его губы снова оказались рядом с ее губами и в порыве страсти они соприкоснулись, она вообще перестала о чем бы то ни было думать. Губы его
