тобой. Я хотел сказать по секрету, что перехожу обратно в управление полиции Лос-Анджелеса.
Ее лицо озарилось улыбкой.
— Просто здорово! — воскликнула она, импульсивно обнимая его. И, отстранившись, сияющими глазами взглянула на него. — Чем ты станешь заниматься, обучать молодежь?
Он покачал головой и ухмыльнулся.
— Нет. Откровенно говоря, я попросился в патрульную службу. И лейтенант пообещал поставить меня в пару с одной горячей штучкой. — Он засмеялся, но Пэппа знала, что он не шутит.
Две морщинки пролегли на ее лбу.
— Но у меня же есть напарник.
— Конечно, есть.
— А мне лейтенант ничего не сказал, — еще больше нахмурилась она и вопросительно посмотрела на него. Она не то чтобы не желала видеть его своим партнером, она просто не могла и мечтать об этом.
— Я предупредил его, что хочу сам сообщить тебе эту новость.
Она на время прервала разговор, чтобы сбегать в спальню, чтобы надеть серьги и забрать сумочку.
Когда она присоединилась к нему спустя некоторое время, Пи Джи рассматривал фотографии.
— Ты знаешь, чем больше я смотрю на Тори, тем больше убеждаюсь, что она похожа на кинозвезду.
— Заинтересовался? — поддразнила Пэппа. — Я абсолютно точно знаю, что у нее сегодня нет свидания.
— Ох-ох, сегодня я чересчур устал. Пошли, — сказал он, предлагая ей руку. — Нам пора.
По дороге в ресторан они вспоминали разные эпизоды из своих приключений, и к тому времени, когда он ставил машину на стоянку, Пэппа уже изнемогала от смеха.
— Я больше не могу! — пожаловалась Пэппа, хлопая его по руке. — Я так не смеялась никогда в жизни! — И, продолжая смеяться, посмотрела на него. — Не будь ты настоящим другом, никогда бы не рассказала, как эта девочка обвела меня вокруг пальца.
Как он ни старался прекратить смеяться, ничего не выходило. Время от времени, взглянув на нее, он вновь начинал хохотать. Или она смотрела на него смеющимися глазами, и все повторялось снова и снова.
Вечер был таким приятным и веселым, что Пэппе не хотелось, чтобы он заканчивался. Но все когда- нибудь заканчивается, напомнила она себе. Назавтра им обоим на работу, и утром необходимо встать свежей и бодрой.
Когда, прощаясь поздним вечером, они обменялись платоническими поцелуями, Пэппа чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой, какой уже давно не была.
Такое состояние сопровождало ее всю неделю, хотя по ночам она ощущала одиночество и часто просыпалась от беспокойства, снова возвращаясь к мысли, увидит ли она когда-нибудь Кристофера.
Пэппа с трудом дождалась субботы. В прошедшую неделю она с головой окунулась в работу, понимая, что это будет чем-то вроде трудотерапии для ее потрепанных нервов. Напряженная работа и раньше помогала ей, да и в будущем она тоже надеялась на это средство.
Она задумчиво смотрела на кружку с остывающим какао, когда услышала стук в дверь. Приближалась полночь, и Пэппа собиралась идти спать. Но, как и в предыдущие ночи, сон не шел, поэтому она и приготовила себе горячее какао, надеясь, что оно поможет ей расслабиться.
Никаких звуков снаружи вроде бы больше не раздавалось, и она решила, что поздний гость ушел восвояси. Соседи уважали ее уединенность и без крайней нужды не обращались к ней.
Все-таки решив, что ее помощь может потребоваться, Пэппа, не теряя времени, подошла к двери. Не успела она открыть замок, как началась вторая серия стуков. Смущенная, она остановилась.
— Кто там?
— Кристофер.
После стольких дней, проведенных в раздумьях, придет он или не придет, после стольких бессонных ночей, когда она молилась, чтобы только услышать его голос, и уверяла себя, что он по-прежнему любит ее, Пэппа не ощутила особой потребности видеть его. Вместо этого она испытывала нерешительность. Здравый смысл подсказывал ей, что ее поведение нерационально, но в этот момент она больше прислушивалась к своим эмоциям.
— Я понимаю, что сейчас поздно, но очень хотел бы видеть тебя.
Рука ее поднялась и отодвинула задвижку. Дверь открылась. Он стоял и смотрел на нее, и ей показалось, что в глазах его промелькнуло счастье и даже желание, но все так быстро исчезло, что Пэппа решила, уж не померещилось ли ей. Она жестом пригласила его войти и, отстранясь, пропустила.
Кристофер неожиданно почувствовал себя неловко. Пэппа держалась несколько отчужденно, и ему показалось, что он не такой желанный гость, каким надеялся быть. Но она и не отказала ему в гостеприимстве.
Черная рубашка и темные джинсы придавали ему мрачный вид. Наконец, подняв на него глаза, она увидела, что ему не сладко было без нее. Линии его лица были очерчены острее, от уголков глаз протянулись небольшие морщинки, резче выделялись скулы.
Кристофер затаил дыхание. Она была еще прекраснее, чем прежде. И ему страшно захотелось протянуть руки и крепко прижать ее к себе, лишь отстраненное выражение ее лица сдерживало его.
— Ты хорошо выглядишь.
— Ты тоже. — «Боже! Это должно было произойти совсем не так!» — Садись, пожалуйста, — пригласила она.
— Спасибо, но я за последние дни так наездился, что надоело сидеть, поэтому лучше постою. — Чтобы успокоить дрожащие от желания прикоснуться к ней руки, он отвел их за спину и сжал в кулаки. Он стоял, широко расставив ноги, словно стараясь удержать равновесие, и спокойно ожидал от нее первого шага.
— Выпить хочешь? — «Кажется, я говорила такие же слова целую вечность назад», — подумала она, подходя к бару.
— Не откажусь от бокала вина.
Пэппа моргнула ресницами, закрыла глаза, а когда вновь открыла их, они блестели от слез. Да что с ними такое, в конце концов? Они любят друг друга, не так ли? В знак своей любви он подарил ей кольцо, разве это не правда? Дрожащими руками она открыла дверцу бара и, достав вино, стала наполнять бокалы.
— Давай помогу, — предложил он, когда заметил, что она не столько наливает, сколько разливает. Наполнив бокалы, он стал объяснять, почему оставил работу в прокуратуре и перешел к кузену.
— Терпеть я больше не мог. Эскобар поручал мне работу, но не доверял, и это мне не нравилось. — Он протянул ей бокал и повернулся, чтобы посмотреть фотографии на стене. И, рассматривая их, он говорил и говорил, изредка останавливаясь, чтобы получше разглядеть ту или иную фотографию.
— У Пэрри завал, поэтому он сразу же нагрузил меня работой. Вот почему я и не смог приехать в город до сегодняшнего дня. — Он посмотрел на бокал, потом перевел взгляд на нее и заметил, что кольца на пальце нет.
Пэппа заметила его взгляд и объяснила:
— Я не чувствовала, что имею право носить кольцо, Кристофер. — Чудесное обручальное кольцо так и лежало в ее шкатулке для драгоценностей, завернутое в черный бархат.
— Понятно. — Он взял бокал и покрутил его пальцами, делая так, что вино накатывало на стенки.
Пэппа внимательно смотрела на него, представляя, как он вот сейчас скажет, что хочет взять ее с собой. Затаив дыхание, она ждала. Не такой она представляла их встречу.
— Я люблю тебя, Крис.
Она произнесла это так мягко, так тихо, что он не сразу осознал значение этих слов. А когда понял, словно тяжелый камень свалился с плеч.
— Повтори, пожалуйста.
— Я люблю тебя, Крис.
Он бросился к ней, расплескивая вино в своем бокале, взял бокал из ее рук и почти одним движением
