доме у него они не жили.
Логан медленно выпрямился, и взгляды их скрестились.
— Я предлагаю по-другому. — В глазах у него блеснул озорной огонек. — Я скажу, откуда у меня пенящееся средство, а ты в обмен сообщишь, куда ездишь в последние субботу и воскресенье месяца.
«Сама виновата, — отругала себя Элида, впадая в дурное расположение духа. — Клюнула на его удочку — узнать побольше о нем захотела. Теперь и расхлебывай».
И вдруг лицо ее озарилось улыбкой, и настороженность как рукой сняло.
— Идет, — сказала она. — Только ты первый.
— Пена осталась от племянницы, которая гостила у меня этим летом.
На лице его было столько самодовольного торжества, что Элиде захотелось пнуть его по коленной чашечке. «Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последний», — подумала она и сладко улыбнулась.
— А я навещаю друзей, — сообщила она и, прежде чем Логан успел опомниться и засыпать ее новыми вопросами, решительно сменила тему: — Обожаю пену для ванны.
Глаза Логана на мгновение сверкнули досадой, но в следующую секунду он снова улыбался.
— Пойду принесу тебе халат, — сказал он. — Флакон на полке.
Он ушел, а Элида мгновенно вылила пену в ванну. Немного поколебавшись — как-никак предстояло мыться в чужой ванной комнате, — она одним движением головы стряхнула с себя неуверенность, в мгновение ока разделась и быстро залезла в воду.
Услышав шаги Логана, она взбила пену погуще и опустилась в нее по подбородок. Она ожидала, что он чуть приоткроет дверь и деликатно закинет внутрь какой-нибудь из халатиков, оставшихся от племянницы. Вместо этого он запросто зашел внутрь, перекинув через плечо здоровенный махровый халат — судя по всему, его собственный.
— Ты понимаешь, что ты делаешь? — беспокойно спросила она, когда Логан повесил халат на крючок и начал преспокойно раздеваться.
— Вполне, — сказал он, стягивая через голову футболку. — Я собираюсь принять ванну вместе с тобой.
Какая-то часть ее сознания призывала к скромности и стыду, заклиная бежать из ванной, предоставив этому агрессору в одиночестве плескаться в его пене, но другая часть твердила, что так и должно быть, и, пока Элида пребывала в раздвоенном состоянии, Логан, перекрыв пути для отступления, подошел к ванне и забрался в воду.
Повернувшись к Элиде, он улегся в воде рядом с нею, накрыв ее своей мускулистой ногой. Элида, дрожа всем телом, робко улыбнулась и трепещущими ноздрями втянула в себя аромат его крема после бритья и легкий мускусный запах — неотъемлемую принадлежность Логана.
— На пену я не претендую, — заверил ее Логан и, зачерпнув горсть пузырей, бросил их ей на плечо. Рука его между тем скользнула ниже, пробежалась по мокрой коже и примостилась на ее груди.
Элида почувствовала, как по всему телу прошел жар истомы. Приподняв руку, она мизинцем провела по его подбородку, очертила края губ.
Затем пальцы ее нырнули под воду, и Логан почувствовал, как они жадно ласкают самую сокровенную часть его тела. Рука его сама собой соскользнула с груди Элиды, пробежалась по ее животу и замерла на нежном цветке, спрятанном между бедер.
— Нет, Логан!
Элида изогнулась всем телом, пытаясь уйти от прикосновения его пальцев, несущих беспредельное наслаждение и изощренную пытку в одно и то же время. Но его пальцы снова достигли цели, и она непроизвольно всхлипнула, чувствуя, как начинает таять.
— Логан!
Он заглушил ее возглас, припав к ее рту, и тело Элиды затрепетало в его крепких объятиях.
Когда же Логан неожиданно отпустил ее, Элида разочарованно застонала — но уже в следующее мгновение увидела, как он бросает на циновку огромное махровое полотенце. Подхватив Элиду на руки, он перенес ее на пол.
— Я люблю тебя, Элида, — прошептал он, пристраиваясь рядом с ней.
Элида обхватила его за шею, и в следующее мгновение он был уже наверху и моментально овладел ею. Она отдалась ему целиком — поцелуй следовал за поцелуем, ласка за лаской, она наслаждалась тяжестью его тела, твердостью его мощной грудной клетки, водоворотом ощущений, все сильнее захлестывающим ее сознание, пока небывалая страсть не вознесла их обоих на вершину наслаждения.
Прижавшись лицом к изгибу его плеча, Элида медленно приходила в себя после судорог блаженства.
— Я люблю тебя, люблю, люблю, — без устали повторяли губы Логана у самого ее уха.
— Йа бисси кукс, — прошептала Элида, зарывшись лицом в волосы Логана, прошептала так, что он не мог услышать. Она сама не понимала, почему даже сейчас не может сказать эти слова по-английски.
— Взойди и воссияй, о, сонное светило! — прогудел Логан на ухо Элиде. Он лежал в постели рядом, облокотившись на руку. Не дождавшись ответа, он накрутил на палец ее локон и кончиком его пощекотал ей нос.
Что-то протестующе воскликнув, Элида попыталась перевернуться на другой бок. Ей не хотелось возвращаться в свет дня: она все еще плавала в блаженных воспоминаниях минувшей ночи.
— Нам нужно на работу. — Улыбаясь во весь рот, Логан перегнулся и снова пощекотал ей нос. Элида отозвалась на это издевательство слабым хныкающим возгласом.
— Привет, любовь моя! — сказал Логан, обводя кончиком локона ее верхнюю губу.
— Уку бизал, — ответила спросонья Элида.
— Что-что?
Озадаченная нотка в его голосе подсказала Элиде, что вышла промашка. Быстро сев на кровати, она сердито проворчала:
— Уйди!
Расхохотавшись, Логан ушел на кухню — готовить кофе. Он чувствовал себя в великолепном расположении духа — в значительной, если не в решающей степени от того, что сейчас в его доме, в его спальне, в его постели просыпается навстречу новому дню беспредельно женственная и бесконечно привлекательная особа. Вот и сейчас, занимаясь кофе, он как наяву видел перед собой чуть сонное лицо, рассыпанные по подушке волосы, слышал протестующие возгласы.
Он уже собирался нести завтрак в постель, когда дверь открылась и в кухню собственной персоной вошла Элида — свежая, в темно-красном велюровом халате. Логан прямо-таки заколыхался от блаженно- счастливого смеха.
— Ты… ты… такая… красивая, — выдавил он из себя, утирая слезу на глазах.
Смех его оказался невероятно заразительным. Элида прыснула, потом попыталась взять себя в руки, и снова засмеялась — на этот раз в полный голос. И в самом деле — халат, рассчитанный на большое, мускулистое тело Логана, был размеров на десять больше, чем нужно ей.
— Модель сезона! — объявила она и, как на подиуме, сделала разворот, так что полы халата взмыли в воздух, как юбка длинного, до земли платья. Только сейчас Логан заметил, что на ней его тапочки — несоразмерно большие для ее маленьких ножек.
Все еще содрогаясь от смеха, он подхватил ее на руки и закружился по кухне.
— Отпусти! — испуганно взвизгнула она, пытаясь вырваться.
— Не отпущу — никогда и ни за что! — объявил Логан, и лицо его вдруг сделалось серьезным. — Я люблю тебя, Элида де Леон. Люблю, как еще ни один мужчина на свете не любил женщину.
У Элиды комок застрял в горле. После смерти Симона ей казалось, что жизнь кончена, и вот она в доме другого мужчины, у него на руках, и этот мужчина за короткий срок стал для нее всем на свете — или почти всем…
— Давай не пойдем сегодня на работу, — предложил Логан, быстро и порывисто целуя ее.
— Мы и так уже выбились из графика, — напомнила Элида, сама втайне мечтая о том же, что и Логан.
— Лишь бы испортить настроение другим, — проворчал Логан и, поцеловав ее еще раз, опустил на
