Он широко улыбнулся, просияв здоровыми белыми зубами.
– Нет. Я один. Джин пошла с детьми смотреть игру в мяч. И поскольку они не удосужились приобрести билет для меня, то я решил, что пройдусь по магазинам.
Раздираемая любопытством узнать, «наказывают» ли его таким образом дети за тот разнос, что он учинил Донни, Лорен спросила:
– Как это так вышло, что они забыли купить тебе билет?
– Они полагали, что я не приду домой вовремя и не смогу пойти с ними, поэтому они и не стали себя затруднять покупкой лишнего билета. – Мальчишеская улыбка появилась на его лице. – Я собираюсь пообедать первым. Не составишь ли мне компанию? Если, конечно, ты не должна мчаться домой.
Нет, не было причины мчаться. Дома ее никто не ждал.
– С удовольствием пообедаю с тобой. Дай я только положу эти пакеты в свою машину, – сказала она.
Лорен была счастлива, что все еще есть причина не возвращаться в ее большой, пустой дом.
– Послушай, позволь мне сделать это за тебя. – Роб взял сумку, и пока они шли к машине, его рука тепло поддерживала ее. – Ты выглядишь великолепно, – прошептал он, слегка пожимая ей руку.
– Спасибо.
«О Боже!» – подумала Лорен, и при этом от волнения у нее в горле застрял ком. Она почувствовала такую слабость, что, будь он слишком ласков с ней, она бы не выдержала!
Казалось, что Роб чувствовал настроение Лорен и за обедом делал все возможное, чтобы ее развеселить. Политика была его страстью, а работа в качестве вице-президента крупного банка материально поддерживала его семью. Рассказы Роба о его ежедневных встречах с просителями кредита рассмешили Лорен до слез, и они скатывались одна за другой по ее щекам.
– Я рад видеть тебя вновь смеющейся, – сказал Роб мягко, протягивая руку, чтобы утереть слезу в уголке ее рта. – Коулби, да?
Лорен поняла, что он имел в виду, и утвердительно кивнула.
– У нас ничего не получается. – Ее улыбка дрогнула. – Он говорит, что любит меня, но я не уверена. И кто, черт побери, знает? – пробормотала она с чувством. – Может быть, проблема просто во мне. Возможно, я просто не подхожу ему. – Глубокий вздох прошел судорогой по всему ее стройному телу. – Я так смотрю на это. Я полагаю, что хочу слишком многого. – Сквозь слезы она с улыбкой посмотрела на него. – Полагаю, что я хочу, чтобы у нас все было так, как у тебя с Джин. Вы так счастливы…
– Это не всегда счастье, дорогая, – перебил ее нежно Роб. – По правде говоря, это чертовски трудная работа, – добавил он, быстро и довольно смущенно засмеявшись.
– Я хочу и хотела сделать все от меня зависящее, чтобы мы были счастливы. Роб. Но Коулби со своей стороны даже не пытался и не пытается ничего сделать для этого.
Лорен почувствовала свою беспомощность и расстроилась. Она огорчилась потому, что ведь она же пыталась, как только могла, приспособиться, понять. И куда это ее привело? Она почувствовала свою беспомощность потому, что даже теперь она всем сердцем хотела повернуть время вспять и начать все сначала.
– Может быть, он боится, – предположил Роб, проводя кончиком пальца вокруг ободка стакана с пивом, и при этом его глаза, полные любви к Лорен, были устремлены на ее несчастное лицо.
– Чего боится?
– Тебя. Произнести наконец-то это признание: «Буду любить тебя до гробовой доски», – проворчал он.
– Нет, я не думаю, что все обстоит именно так.
Судя по поступкам Коулби, он не боялся ничего, кроме признания в том, что он необходим полиции не в такой мере, как сам считает.
– Дай ему шанс, дорогая, – посоветовал Роб, подмигнув. – Он хороший человек. – Он снисходительно засмеялся. – Даже твой отец любит его.
– Да, Мэтью Шейлер – барометр всех взаимоотношений, – передразнила она, рассмеявшись вместе с ним. – Я никогда не забуду того вечера, когда Джин сказала, что собирается пойти пообедать с тобой. «Что он от тебя хочет?» – вскричал отец и стал говорить Джин о том, что ты для нее слишком стар, что тебе не подобает встречаться с няней, остающейся с детьми за плату, и просил ради всего святого послушаться его!
Роб фыркнул от смеха.
– Это ничто в сравнении с тем, что он говорит о Коулби, преследующего тебя, его «деточку».
Лорен не хотела слышать, что ее отец, ее семья думают о Коулби, и была бы очень благодарна, если бы они не знали, что он и она жили вместе.
– Могу себе представить! – сказала она быстро.
Роб знал этот тон, этот отрешенный взгляд. Он улыбнулся.
– Ну, похоже, что я отделался от этого достаточно давно.
Он полез в карман за бумажником, вытащил кредитную карточку и подозвал официантка, чтобы расплатиться.
– Что ты посоветуешь мне купить твоей сестре на день рождения? – спросил он, когда они вышли из ресторана.
– Что угодно, только не духи. Дети уже их купили.
