картами Атлантического океана, пытаясь установить координаты британских конвоев. К этому секретному институту нацисты в 1943 г. и обратились за помощью в поиске старого друга фюрера, бывшего дуче Муссолини. Эксперт по оккультным наукам сразу взялся за дело и определил, что Муссолини содержался на Маддалене — острове недалеко от северной оконечности Сардинии. В то время Муссолини в самом деле находился там, хотя вскоре после этого его перевели обратно на материк, где он позже был освобождён СС.
Как представляется, нам легче принять за истину то, что в нашу эпоху люди — даже политики — могут дойти до того, чтобы практиковать магию, чем поверить, что сама эта магия была лишь частью национального сатанизма. Тем не менее, если принять ортодоксальную христианскую точку зрения, считающую Сатану противником, то у нас не останется ни малейших сомнений в том, что Гитлер был сатанистом. Из этого ни в коей мере не следует, что мы должны верить в реальное существование Сатаны. Не означает это и то, что сам Гитлер обязательно верил в личного дьявола. Но, как можно по его действиям сделать заключение о том, что он получил магическую подготовку, точно так же можно сделать вывод и о сатанинской сущности последней. И если уместно предположить, что последовательно преследовать светлых оккультистов будет только чёрный маг, то столь же уместно допустить, что только сатанист станет тратить столько времени и сил на преследование христианской церкви.
Вопрос о том, был ли Гитлер сознательным сатанистом, остаётся открытым. Но, если вспомнить, что он глубоко изучал эзотерические тайны, а также и то, что он, как мы увидим, возглавлял, по сути, религиозное движение, подозрение в сатанизме нельзя отбрасывать. Это подозрение выразил в 1945 г. Папа Пий XII, когда охарактеризовал национал-социализм как «высокомерное отступничество от Иисуса Христа, отрицание Его доктрины и Его трудов по спасению». У самого Гитлера было очень мало времени на пап, хотя как католика его учили считать Папу наместником Христа на Земле, главным священным представителем сил света. В 1933 г. Гитлер лицемерно выражал надежду на укрепление дружеских связей со Святейшим Престолом. Десять лет спустя он высказался более откровенно. Во время военного совещания, последовавшего за свержением Муссолини, Гитлер заявил: «Я пойду прямо в Ватикан. Думаете, Ватикан меня смущает? Этот сброд…»
С самого начала он приступил к планомерной атаке на христианство в Германии. В том же году, в котором он пришёл к власти, была распущена Лига католической молодежи. Католические публикации были строго запрещены. Годом позже был убит глава германского отделения Католического действия. В последующие годы буквально тысячи священников, монахинь и лидеров объединений мирян Католической церкви оказались за решёткой. Предшественник Пия XII Папа Пий XI говорил о «скрытой и явной коренной враждебности к Христу и Его Церкви». Не намного лучше пришлось и протестантам. Один священник назвал эпоху Третьего рейха «годами тьмы» — определение, оказавшееся ближе к истине, чем представлял себе даже сам его автор. Протестантские пасторы начали страдать от недружественного внимания гестапо, как ранее уже случилось с католическими священниками. Сотни были арестованы: в одном 1937 г. — более восьмисот. Хотя протестанты составляли почти две трети верующих Германии, у Гитлера не было на них времени. «Это жалкие маленькие люди, — говорил он, — покорные, как собаки, и когда с ними разговариваешь, они потеют от смущения».
Что касается религии в целом, то секретарь Гитлера Мартин Борман в 1941 г. заметил: «Национал- социализм и христианство несовместимы». Столкнувшись с подобными примерами, историки пускаются в туманные рассуждения о «новом язычестве» или попытках возродить культ древних германских богов. Но гораздо честнее — и правильнее с точки зрения фактов — назвать всё происходившее возникновением сатанизма двадцатого столетия.
Не может оставаться никаких сомнений в религиозной природе нацистского движения, которая была с предельной ясностью выражена партийным философом Альфредом Розенбергом в его тезисах о Национальной церкви рейха. Они включают установку на «окончательное искоренение» «иноземных и чужих» христианских вероисповеданий и требуют запретить в Германии Библию. На алтарях храмов новой государственной церкви должно было находиться ничто иное, как новое «священное писание» — гитлеровский «Mein Kampf». Слева от каждого алтаря должен был лежать меч. Последний тезис о Национальной церкви рейха гласит: «В день её основания со всех церквей, соборов и часовен должен быть удалён христианский крест и заменен единственным всепобеждающим символом — свастикой».
Необходимо помнить, что здесь имеется в виду левосторонняя свастика — символ сил зла.
14
Чёрный иезуит
Вестфалия, 1939 год. В парадный зал замка Вевельсбург один за другим входят тринадцать человек. Они одинаково одеты. У всех ритуальные кинжалы. Каждый носит необычное серебряное кольцо с печаткой. Вот они торжественно занимают места за огромным круглым дубовым столом, напоминающим круглый стол полулегендарного короля Артура. Но тут у кресел высокие спинки, обтянутые свиной кожей. На каждой спинке — серебряная табличка с именем владельца. У всех собравшихся есть в замке собственные апартаменты. Интерьеры комнат выдержаны в различных исторических стилях и посвящены разным историческим личностям, от которых каждый жилец, как предполагается, получает вдохновение.
Когда все тринадцать занимают свои места, начинается медитация под руководством великого магистра…
Я, конечно же, описал собрание одного из многих тайных обществ в нацистской Германии, связанных с практикой оккультизма. Прямо под обеденным залом находился каменный склеп, его стены были 5 футов шириной. Это была, по словам Хейнца Гоне, «святая святых Ордена». В самом центре пола этого склепа была глубокая тёмная шахта. Ступеньки вели вниз. У последней ступеньки находилось нечто вроде каменной купели, окружённой двенадцатью постаментами. Это приспособление служило ритуальным целям: в случае смерти любого из членов ордена, кроме великого магистра, гербовый щит умершего должен был быть сожжён в углублении центрального камня. Затем предписывалось собрать пепел в урну и установить её на одной из стоек.
Замок, в котором происходило всё действо, представлял собой большое здание в форме треугольника, построенное в XVII веке на месте ещё более старого укрепления. У последнего была романтическая история. Во времена гуннов оно принадлежало саксам. Позже служило убежищем епископам. Своё название замок получил по имени одного из своих ранних владельцев — рыцаря-разбойника Вевеля фон Бурена.
Тайное общество, которое владело замком теперь, не было каким-то заурядным эзотерическим орденом. Оно было наивысшим проявлением магического социализма, цветом Оккультного рейха. Каждый «рыцарь» в мистической и единственной в своём роде иерархии ордена носил звание обергруппенфюрера (генерала) СС. Великим магистром ордена был Генрих Гиммлер.
Из всех нацистских лидеров, за исключением, возможно, Гитлера, Гиммлер был самым необычным. Генерал Хейнц Гудериан однажды заметил, что тот выглядел, как инопланетянин. Другой наблюдатель увидел в нём «что-то от робота». Даже партийный мистический философ Розенберг никогда не мог смотреть ему в глаза. Тем не менее, в свои юные годы Гиммлер не представлял собой ничего необычного. Он родился в баварской семье, принадлежавшей к среднему классу. Его отец был домашним учителем, который практически никогда не мог похвастаться значительным богатством, но и от бедности тоже не страдал. В семье было три сына, Генрих — средний. Единственным неординарным фактом его ранней биографии было то, что его крестным отцом являлся принц Генрих Виттельсбахский, в честь которого его и назвали. Семья была католической, и Генрих, как представляется, отличался особой набожностью. Он регулярно посещал мессу и, видимо, находил это возвышающим переживанием.
Как и большинство немцев, он был патриотом — хотя и не таким фанатиком, каким стал позже. В 1917 г., когда ему было семнадцать, он записался на военную службу. Он хотел служить в военно-морском флоте, но из-за плохого зрения пришлось отказаться от этого намерения. Его зачислили в солдаты, однако он не участвовал ни в одном бою. Пока Генрих проходил обучение, Первая мировая война закончилась. Демобилизовавшись, по указанию отца он занялся сельским хозяйством, но вскоре заболел сыпным тифом, после чего оставил эту сферу деятельности. В 1919 г. он поступил в мюнхенский университет. В том же году
