побелев от негодования.
— Закрой рот, — процедил он. — И не смей так говорить о моем брате!
Джеральд осторожно тронул губу тыльной стороной ладони — обычный в таких случаях жест, проверить, сильно ли разбито. Однако когда он отнял руку, от раны не осталось следа, а брызги крови смотрелись неуместно на здоровой коже. Даже кровь казалась какой-то бутафорской — словно все было только игрой.
— Задел за живое, а? — усмехнулся с пола колдун.
— Как видишь. Ты за этим пришел?
Джеральд осторожно, неторопливо встал на ноги, будто не хотел спугнуть зверя.
— Я пришел к тебе с одним предложением, — произнес он, — но при демоне говорить не буду.
Они смотрели друг на друга так, как если бы их опять разделяли нож и магия.
— Тебе не интересно? — спросил после долгой паузы Джеральд.
Алан скривил губы в легком подобии улыбки.
— Мне всегда интересно, — признал он. — Ник, не желаешь ли поработать в гараже? Пять минут?
— Что?! — взорвался Ник. — Нет!
Он расставил ноги и уперся спиной в стену, словно Алан собирался вытолкать его из комнаты. Можно подумать, Алан бы с ним справился.
— Ничего страшного, я его выслушаю.
— А если он поджарит тебя, как котлету, это тоже не страшно? — возразил Ник. — Короче, одного я тебя с ним не оставлю.
— Я и не буду один, — сказал Алан. — Если Мэй согласится побыть рядом.
С этими словами он посмотрел на нее. Мэй всполошилась. Чувство было такое, словно она смотрела спектакль, а актер вдруг возьми да и обратись к ней.
— Честно признаться, защитница из меня никакая, — сказала она. — Перед твоим приходом я собиралась спасать Ника метким броском чайника во вражескую голову.
Алан улыбнулся.
— Так ты согласна защищать меня с чайником в руках?
— Вообще-то полагаться на мои чайникометные навыки рискованно.
— Бывает и хуже, — возразил Алан и переглянулся с братом. — Ник, он хочет поговорить, а я хочу выяснить, с чем он пришел. Просто побудь неподалеку.
— И что, — отозвался Ник, — мне потом бежать на твои крики?
— Беги на выстрелы, — сказал Алан.
Ник криво усмехнулся, хотя чему — шутке брата или мысли о предстоящей пальбе, — трудно было сказать.
— Иди давай, — подстегнул Алан.
Ник посмотрел на него и завел руку за спину — подержаться за рукоятку меча. Может, хотел подбодрить себя таким образом или утешить, — подумала Мэй, — как ребенок, который стискивает любимую игрушку. А может, прикидывал, не пустить ли ее в ход.
— Мне не нравится, как ты со мной обращаешься — угрюмо бросил он Алану и выбежал из кухни, напоследок хлопнув дверью. Отзвук хлопка еще несколько секунд висел в воздухе.
Мэй быстро прошла вдоль кухонного шкафа и встала плечом к плечу с Аланом напротив колдуна.
Джеральд, которого почему-то не испугал их совокупный отпор, уселся за кухонным столом и вытянул ноги.
— Похоже, ты ждешь от брата того, на что он попросту не способен, — заключил он. — Это в некотором роде жестоко.
— Знаю, — ответил Алан.
Мэй села, облокотилась на стол и подперла подбородок ладонью. Она не сводила взгляда с Джеральда. Клиенты матери обычно начинали нервничать от такого пристального внимания, а колдуну было хоть бы что — он посмотрел на нее в ответ ярко-голубыми безмятежными глазами.
— Ты его любишь?
— Кого? — выпалила Мэй, но тут же зажмурилась и беззвучно ругнулась — вопрос, конечно, предназначался не ей.
Открыв глаза, она прочла на лице Джеральда удивление.
Алан как будто ничего не заметил.
— Ты его любишь?
— Не твое дело, — ответил он. — Но я отвечу: да, люблю.
Джеральд склонил голову и посмотрел на Алана с самым, казалось бы, искренним участием.
— Должно быть, это невероятно трудно.
— А ты свою семью любишь? — тихо спросил Алан.
Джеральд натурально вздрогнул.
— Нет, — ответил он. — Хотя речь не обо мне.
— Ну да, — сказал Алан, давая понять: счет пошел в его пользу.
— Речь о твоем демоне, — гнул свое Джеральд, нахмурившись. — Это важнее. И о том, на что он способен.
Он щелкнул пальцами, и в кухню хлынул свет, причем оттуда, откуда никак не мог взяться: из-под двери черного хода, за которой уже наступил вечер, валили белые клубы, как из кипящего чайника.
— Он никогда такого не сделает, — пробормотал Джеральд. — Его магия не предназначена для красоты или добра. Ты знал, что во время бури в Дареме, которую он вызвал, погибли два человека?
Алан оперся на спинку стула Мэй — он всегда тратил несколько секунд на подъем. Она почувствовала, как его передернуло. Рядом с врагом каждая секунда была на счету.
— Алан их не убивал! — бросила Мэй. — Лучше своих жертв посчитай!
Джеральд кивнул ей и усмехнулся. Магический свет коснулся его лица, заиграл и скользнул по щеке, словно ласковая рука.
— Мои жертвы гибнут, чтобы я мог колдовать, твои — чтобы ты не разлучался с братом-демоном, — сказал Джеральд. — У нас много общего, Алан Райвз.
— Неужели? — буркнул Алан.
Колдовской свет отразился от глаз Джеральда, и те вспыхнули яркой, искрящейся синевой.
— Я уверен, — ответил он. — Мы оба хотим продать душу подороже. И оба не дураки.
— А кто, по-твоему, дурак?
— Черный Артур… был. — Джеральд скривился. — Наш бывший бесстрашный лидер. Тот, что вживил демона в тело ребенка и ухитрился его потерять. Это у него хватило глупости выпустить демона в мир без забот о последствиях. Ты не таков. Только не говори, что у тебя не было сомнений.
— Обойдемся без психологии, — ответил Алан. — Ближе к делу.
— Я — не Черный Артур. Мне приходится расхлебывать то, что он заварил. И без тебя я не справлюсь.
— С кем? С Ником? — выкрикнула Мэй.
— Повторюсь: я не дурак, — продолжил Джеральд. — И заметил, что Ник старается. Он ведь перед тобой в долгу. Ты для него много значишь, и ты… — он посмотрел на Мэй, — …и Джеми. — Его голос чуть дрогнул на последнем имени. — Однако при всем этом он вызывает бурю всякий раз, когда сердится, и гибель половины человечества его не слишком огорчит. Чем ты можешь оправдать его освобождение?
— А я и не могу, — ответил Алан.
Джеральд улыбнулся.
— Ты отпустил его, потому что любил и хотел спасти от Черного Артура. Это я в силах понять. А вот Ник — вряд ли. Ему незнакомы эти чувства. Он — не человек.
— Знаю, — процедил в ответ Алан.
— Мы все в опасности рядом с ним.
— Знаю.
— Он убил двух человек по ошибке. Дальше будет хуже — это только вопрос времени. А вина ляжет
