этого человека, Арлен никогда еще не видел. Они напоминают бледную морковь. А кожа у него такая белая, что кажется, будто лучи солнца никогда к ней не прикасались. У него согбенные плечи и вид чрезвычайно изможденный.
Ежегодного Вестника всегда сопровождает Жонглер. Детям и некоторым взрослым он представляется более важной персоной из двоих. Насколько помнит Арлен, это всегда был один и тот же человек. Седовласый, однако проворный и веселый. А теперь приехал молодой и какой-то унылый. Ребятня тотчас бросилась к нему, и Жонглер вмиг оживился. Усталость и разочарование исчезли с его лица, будто их там и не было. Мгновение спустя он соскочил с тележки и под радостные крики детей запустил в воздух цветные шары.
Арлен и некоторые другие забыли о делах и двинулись в сторону вновь приехавших. Селия тут же набросилась на них.
— День не станет длиннее из-за прибытия Вестника! — залаяла она. — А ну сейчас же вернитесь к работе!
Ворча, люди подчинились.
— Арлен, подойди сюда, — позвала его Селия.
Мальчик оторвал взгляд от Жонглера и подошел к ней как раз вместе с Вестником.
— Селия Бесплодная? — спросил Вестник.
— Называй меня просто Селия, — ответила она недовольно.
Бледные щеки Вестника над бородой залила краска стыда. Он спрыгнул с лошади и низко поклонился.
— Прими мои извинения, госпожа. Я ляпнул, не подумав. Грейг, ваш обычный Вестник, говорил, что так тебя называют.
— Приятно слышать, что Грейг все еще помнит меня по прошествии стольких лет, — заметила Селия без особой радости в голосе.
— Помнил, — поправил ее Вестник. — Он умер.
— Умер? — спросила опечаленная Селия. — Демоны?..
Вестник покачал головой.
— Его забрала простуда, а не корелинги. Я Реген — ваш Вестник на этот год по желанию его вдовы. Гильдия выберет вам нового Вестника к следующей осени.
— Опять придется полтора года ждать нового Вестника, — проворчала Селия, готовая разразиться бранью. — Мы едва пережили зиму, не получив соль осенью. В Милне вы считаете такое положение дел само собой разумеющимся. А наши запасы мяса и рыбы почти полностью испортились, так как мы не смогли их должным образом засолить. А как насчет писем?
— Прости меня, госпожа, — оправдывался Реген. — Ваши селения — вдалеке от большой дороги. В нашей Гильдии после смерти Крейга ощущается нехватка людей. — Он усмехнулся и покачал головой, однако, увидев выражение лица Селии, тотчас помрачнел. — Не обижайся на меня, госпожа. Он был моим другом. Просто… немногие из Вестников имеют крышу над головой, мягкую постель и молодую жену. Тьма поглощает нас еще до того, как мы успеваем обзавестись всем необходимым. Понимаешь?
— Понимаю, — ответила Селия. — У тебя есть жена?
— Конечно, — ответил Реген, — хотя я чаще вижу свою лошадь, чем любимую женщину. — Он засмеялся, смутив Арлена, который считал, что жена должна скучать по мужу.
Селия, казалось, не обратила внимания на слова собеседника.
— А что будет, если ты вообще перестанешь видеть ее? — спросила она. — Что, если вы станете лишь обмениваться с ней весточками? И как ты отнесешься к тому, что твои письма будут задерживаться на целый год? В нашем Поселении есть люди, чьи родственники живут в Свободных Городах. Они не могут вернуться домой, Реген, и общаются с родными лишь посредством писем.
— Полностью согласен с тобой, — промолвил Реген, — однако я сам не принимаю никаких решений. Герцог…
— Ты поговоришь с герцогом по возвращении? — спросила Селия.
Реген улыбнулся:
— Да.
— Написать для тебя послание?
— Думаю, я смогу запомнить твои слова, госпожа.
— Смотри же не забудь.
Реген вновь поклонился, на сей раз еще ниже.
— Прости меня, что прибыл в такой мрачный день, — сказал он, бросая взгляд на погребальный костер.
— Мы не можем по своей прихоти вызвать дождь, заставить дуть ветер или ускорить приход холодов, — проговорила Селия. — Даже корелинги на такое не способны. А жизнь между тем должна продолжаться.
— Жизнь идет своим чередом, — согласился Реген, — но мы с Жонглером могли бы как-то помочь вам; у меня крепкая спина, и я много раз лечил раны, нанесенные корелингами.
— Твой Жонглер уже помогает нам, — заметила Селия, кивая в сторону молодого человека, который пел песни и показывал фокусы. — Он развлекает детвору, а старшие занимаются своим делом. Нам надо поскорее возместить потери. Что до тебя, то у меня будет много работы в течение последующих дней и явно не хватит времени на доставку почты и чтение писем неграмотным.
— Я смогу читать им, однако не столь хорошо знаю ваши селения, чтобы доставлять почту.
— В том нет нужды, — сказала Селия, толкая вперед Арлена. — Арлен отведет тебя к главной лавке в Деревенской Площади. Доставив соль, отдай письма и посылки Руско Борову. Все люди помчатся туда за солью, а Руско — один из немногих в поселении, кто владеет грамотой. Старый мошенник начнет жаловаться и выпрашивать плату, только ты скажи ему, что в трудные времена все должны помогать друг другу. Пусть он раздает письма и читает их неграмотным. В противном случае я и пальцем не пошевелю, когда его вновь захотят вздернуть.
Реген внимательно посмотрел на Селию, возможно, пытаясь понять, не шутит ли она. Однако каменное выражение ее лица говорило об обратном. Он вновь поклонился.
— Поспеши, — велела ему Селия. — Если вы поторопитесь, то вернетесь к тому времени, когда все будут готовы покинуть это место. Если вы с Жонглером не захотите платить Руско за кров, любой из здешних жителей с радостью предоставит вам комнату в своем доме. — Она проводила их и принялась бранить людей, которые прекратили работу и пялились на пришельцев.
— Она всегда такая… неистовая? — обратился Реген к Арлену, когда они подходили к Жонглеру, забавлявшему малышей.
Арлен фыркнул:
— Слышал бы ты, как она разговаривает с седобородыми старцами. Еще повезло, что она не отлупила тебя после того, как ты назвал ее Бесплодной.
— Грейг говорил, что ее все так называют, — оправдывался Реген.
— Верно, — согласился Арлен, — только за глаза, если не хотят схватить корелинга за рога. Все подпрыгивают, когда речь ведет Селия.
Реген ухмыльнулся:
— Она старая дева. В тех местах, где живу я, лишь Матери ждут, что все запрыгают под их команду.
— Какая разница? — спросил Арлен.
Реген пожал плечами.
— Не знаю. Просто так обстоят дела в Милне. Люди движут мир, а Матери заставляют людей плясать под их дудку.
— Здесь все по-другому, — заметил Арлен.
— В небольших селениях все иначе. Ощущается нехватка людей. А вот в Свободных Городах другое дело. Только в Милне женщинам дают право голоса.
— Как-то глупо, — сказал Арлен.
