– Похоже, что так. Думаю, ничего не изменится, и нет смысла откладывать на потом.
Он открыл дверь, пропуская ее вперед, и вошел следом в громадную комнату, которая одновременно служила и для жилья, и для работы. Позади прилавка, разделяющего помещение пополам, были врезаны полки, демонстрирующие дюжину форм выпечки. Там же стоял человек с огненно-рыжими волосами, совсем непохожий на Таера.
– Чем могу помочь, добрый человек? – спросил он.
– Бандор? – удивился Таер. – Что ты здесь делаешь?
Большой человек широко открыл глаза и побледнел. Затем стал трясти головой, как будто отгонял тревожные мысли. Потом дружелюбно улыбнулся.
– Как я жив и дышу, так и Таер восстал из мертвых. Потом Бандор вышел из-за прилавка и заключил Таера в сердечные объятья.
– Сколько минуло лет…
Было странно видеть, как обнимаются двое мужчин – у ее народа, перейдя черту детства, редко на людях касались друг друга. Но Таер с таким же энтузиазмом раскрыл свои объятья тому здоровяку.
– Надеюсь, ты здесь во благо? – отступая назад, поинтересовался Бандор.
– Это зависит от отца, – серьезно ответил Таер. Бандор покачал головой, и его губы скорбно изогнулись.
– С тех пор произошло слишком много событий. Дракен умер четыре года назад, Таер. Твоя сестра и я поженились на пару на лет раньше. Я поступил сюда учеником, когда ты сбежал, – он замолчал и замотал головой. – Я все говорю шиворот-навыворот.
– Умер, – застыл Таер.
– Бандор! – раздался за дверью женский голос. Дверь распахнулась, и в помещение спиной вперед вошла женщина. В руках она держала большую корзину булочек. – Неужели сотни булочек нам не достаточно и я должна делать еще пятьдесят штук?
Женщина была выше среднего роста, худощавая и стройная, как Таер. Когда она развернулась, Сэра увидела, что у нее темные волосы и широкий рот.
– Алина, – сказал Бандор, – к тебе пришли.
Она повернулась к Таеру с вежливой улыбкой и открыла было рот для приветствия, но, увидев его лицо, с ее губ не слетело ни звука. Корзина выпала из рук, булочки рассыпались по полу, а она бросилась вперед и прижалась к брату.
Он ее крепко обнял и поднял над полом.
– Эй, фея, – его голос тоже дрожал.
– Мы сохранили ее для тебя, – Алина запнулась. – Мы сохранили для тебя булочную.
Алина отстранилась, по ее щекам лились слезы. Она отступила на шаг, а затем неожиданно с плеча ударила брата кулаком в солнечное сплетение, вложив в это всю свою силу.
– Девять лет, – горячо прошептала она. – Девять лет, Таер, и даже ни строчки, чтобы сообщить, что ты, черт побери, жив.
Таер стоял согнувшись и хрипел, но в ответ поднял три пальца.
– Мы ничего не получали, – сердито ответила она. – Я даже не знала, куда тебе послать письмо, когда умер отец.
– В первый год я отправил три письма, – обиженно ответил он. – Когда не получил ни одного ответа, решил, что отец умыл руки.
Алина всплеснула руками.
– Если он даже и получал письма, то мне ничего не сказал. Это мой чертовский характер. Извини, что ударила тебя, Таер.
Таер покачал головой, показывая, что нет необходимости в извинениях.
– Как-то отец мне сказал, что однажды я пожалею, что научил тебя драться.
– Пойдем со мной. Мама рада будет тебя увидеть.
Она потащила брата за руку из комнаты, оставив Сэру наедине с человеком за прилавком.
– Добро пожаловать, – после долгого молчания произнес Бандор. – Я – пекарь Бандор, без роду и племени, и муж Алины – из рода пекарей Редерна.
– Сэра – Ворон клана Изольды Молчаливой, – ответила девушка, соблюдая внешнее самообладание и понимая, что ее слова скажут ему не больше, чем глаза, которыми он уже все увидел.
Он кивнул и, склонившись к корзине, которую выронила Алина, молча начал собирать рассыпанные по полу булочки. Закончив дело, он произнес:
– Алина будет занята Таером, а мне пора идти заниматься выпечкой.
Он развернулся и вышел через заднюю дверь, которой ранее воспользовались Алина и Таер. Сэра осталась одна.
Чувствуя себя не в своей тарелке, она села на маленькую скамеечку и стала ждать. Ей следовало уйти сразу, как только Таер прикончил преследовавшего ее богача. Тогда бы она была в достаточной безопасности. Здесь, в деревне, она была не на своем месте, как ворона в гнезде колибри.
Но она почему-то осталась где сидела, пока не вернулся Таер. Один.
