не можешь оставаться здесь одна. Со мной ты будешь защищена.
Таер слышал, как в словах говорившего сквозила ложь, но он не был уверен, умела ли это распознать Сэра. Поджидая, когда незнакомец появится в зоне видимости, Таер притаился. Он очень надеялся, что Сэра не поверит словам. Из-за нее он лишился не только двух серебряных монет и четырех медяков, но и ужина. И теперь ее жизнь была хоть какой-то инвестицией, возмещающей Таеру убытки.
– Ворону никогда не бывает одиноко, – отрезала Сэра.
– Сэра, – взревел голос. – Ты же знаешь! Иди сюда, девочка. У меня есть для тебя безопасное место. Утром я приведу тебя в клан – я точно знаю – недалеко отсюда.
Теперь Таер, скользящий среди деревьев, смог увидеть говорившего: его очертания были темнее растительности. Нечто неуловимое в движениях в комбинации с голосом утвердили Таера во мнении, что он не ошибся: это был Рисен.
– И чей же это клан? – спросила Сэра.
– Я… – какой-то инстинкт развернул Рисена, и меч Таера звякнул о металл.
Он подался всем своим весом вперед, заставляя Рисена отступить, чтобы между ними стало достаточно места для взмаха мечом.
Таер несколько минут только и успевал защищаться от каждого выпада, одновременно выискивая уязвимое место. Он был старше, но гораздо более увертлив, чем ожидал Таер, который никогда не ошибался в силе противника. Что-то бормоча, Рисен упустил мгновение, когда мог поймать меч Таера: вот он силу Таера недооценил – что было не редкостью. Таер был высокого роста и худощавый как юноша, за что его часто дразнили.
К тому времени, когда бойцы остановились, чтобы передохнуть, Таер мог гордиться легкой царапиной на скуле и порезом на предплечье правой руки. Его противник получил тяжелый удар головкой меча по запястью, а также – Таер был уверен – глаз противника был залит кровью.
– Чего вы от нее хотите? – крикнул Таер.
– Ничего, только ее безопасности, – настаивал Рисен. Ложь эхом отдавалась в ушах Таера.
– Что еще?
Рисен сделал пальцами странный взмах, и Таер со вскриком уронил меч, как будто тот вдруг раскалился так, что невозможно удержать.
«Колдун», – понял Таер, хотя ни удивление, ни тревога не замедлили его реакции. Оставив меч лежать где упал, он резко кинулся вперед, нанеся противнику удар плечом в солнечное сплетение.
Рисен от неожиданности зашатался и упал. Таер с силой обрушился на врага, целясь в горло, но противник живо откатился. Быстрый как ласка, он мягко вскочил на ноги. Дважды Таеру пришлось подпрыгнуть, едва избежав лезвия меча. Он был не дурак и понимал, что без оружия у него практически не было шансов.
– Сэра, беги! – крикнул он. – Бери коня и беги. Если повезет, он сможет задержать преследователя, а ей удастся скрыться среди деревьев. Он займет Рисена делом, и у того не будет времени на колдовство.
– Не будь идиотом, Бард, – холодно отрезала она. – Чем ты можешь помочь?
Тут раздались проклятия, и Таер увидел, что меч Рисена начал раскаляться, как будто он все еще находился в кузнице. От рукоятки поднялся пар, когда тот перекинул оружие в другую руку. Но Рисен решил не оставлять Таеру ни шанса – и это была его последняя в жизни ошибка.
Таер воткнул в горло противника нож, который всегда держал за голенищем, и повернул против часовой стрелки. Закончив дело, посмотрел на Сэру.
Ее бледная кожа и лицо были хорошо видны в темноте. Она напомнила ему сотни легенд: так, должно быть, стояла Лориэль, когда ничего не могла противопоставить Черному, кроме своей песни, или Терабет, которая предпочла кинуться вниз со стен Анагогдена, но не выдать свой народ. Отец всегда ворчал, что дед рассказывал ему слишком много легенд и сказок.
– Почему ты выбрала меня, а не его? – удивился Таер.
– Я слышала его речи на постоялом дворе. Он мне совсем не друг.
Таер нахмурился.
– Ну хорошо, ты и мои речи тоже слышала. Он хотел помочь хозяину постоялого двора и добавить ему медяков. Я же тебя купил назло им.
Она гордо выпятила подбородок.
– Я не глупая. Я – Ворон, а ты – Бард. Я видела, что ты сделал.
Хотя слова были произнесены на межнациональном языке, но он не уловил в них никакого смысла.
– Что ты хочешь сказать? Девочка, я был пекарем и солдатом, так сказать, меченосцем. Я научился преследовать, шпионить, шить, запрягать коня в случае необходимости и много чего другого. Но совсем не претендую, чтобы быть бардом. Даже если бы я им был, не могу сообразить, что мне следует делать с тобой. А также я не понял, почему ты – ворона, – нахмурился Таер.
Она уставилась на него, пытаясь понять смысл.
– Ты – Бард, – повторила снова, но на этот раз голос ее слегка дрогнул.
Он долго и пристально смотрел ей в глаза. Возможно, на ее щеках застыли капельки дождя, но он мог поклясться своим лучшим ножом, что их вкус был соленым. Она была чуть старше чем подросток и только что при ужасных обстоятельствах потеряла родного брата. Наступила полночь, ее трясло от холода, и за день он перенесла больше, чем бывалый солдат.
– Я уберу тело, а то мы не сможем уснуть из-за любителей полакомиться падалью. Ты намокла и переоденешься в сухую одежду. А поговорим утром. Обещаю, что по крайней мере до утра тебя никто не побеспокоит.
