носит, когда его увидишь. Просто смотри.
– Неужели он выдерживает силу орденов?
– Как видишь, – ответила она. – Похоже, он верит, что орден Ворона – почти то же самое, как и его магия, разве что ему не надо исполнять ритуалы.
Сэра удовлетворительно улыбнулась.
– Скажи, а у него скверный характер?
Когда они подошли совсем близко к храму, Лер остановился и пригнулся к земле, как будто для того, чтобы коснуться земли. Но так и не коснулся, только отдернул руку.
– Что это, мама?
– Что? – Сэра тоже остановилась, но она ничего не видела.
– Вонь, – пояснил Джес. Должно быть, он подошел слишком близко к Хенне, и она нервно вскрикнула.
– На что это похоже?
– Как будто гнойная субстанция вытекает из-под земли наружу, – ответил Лер. – И воняет ужасно.
– Поглощен Тенью Зла, – тихо произнесла Хенна. – Я сомневалась.
– Она вытекает из храма, – продолжал Джес. – Там темнее.
– Именно там? – спросил Лер. – Мама, почему ты не видишь?
– Я не знаю, почему Вороны не могут увидеть воздействие Сталкера, и почему Жаворонки тоже, – ответила Сэра. – Я могу понять, почему древние не считали, что это необходимость для Совы и Большого Баклана, но Жаворонки и Вороны вынуждены вступать в бой с Тенью Зла.
– «Каждому ордену»… – зашептала Хенна.
– «Разные виды силы даны». Да, да, я знаю. Все это глупости. Поэтому Волис, вероятнее всего, самый Черный.
Быть практически полностью поглощенным Тенью Зла – такое случается весьма редко. Сэра никогда не соприкасалась с людьми, которые были поглощены Тенью Зла, хотя в ее учителе чернота присутствовала. Но он умер, не успев ей передать об этом почти никаких знаний. Потому ей еще во многом нужно было разобраться. Она знала, что Сталкер нуждается в отрицательных эмоциях или действиях, чтобы заполучить возможность влияния, и сила этого влияния различна. Ее учитель говорил, что человек, чья душа поглощена Тенью Зла, может быть черным в разной степени, потому что он призывал силу Сталкера сам и отдавал свою душу добровольно.
– Идем! – сказала Сэра. – Нам нужно найти Ринни. Они подошли к храму, и Лер попытался открыть дверь.
– Заперто, – сообщил он. – Думаю, заперто изнутри на засов.
Сэра произнесла какое-то короткое гортанное слово – она бы его даже не смогла припомнить, если бы остановилась и осознано раздумывала, что и как делать, – и дверь распахнулась, разметав по полу внутреннего помещения обломки и куски металла.
– Осторожно, – предупредила Хенна. – Гнев и магия – нехорошее сочетание.
– Куда он мог ее деть? – Сэра знала, что Хенна права, но с того мгновения, когда егерь явился сообщить, что Таер мертв, она была еще сильнее напугана, чем тогда той ночью, когда погиб ее брат. Однако страх, как и горе, вызвали гнев.
– Идите за мной.
Храм был ярко освещен расположенными на стенах канделябрами со свечами, поэтому Сэра без труда пробиралась через разбросанные обломки двери. Но комната на противоположной стороне за шторами отличалась от той, какую она помнила. Это была прямоугольная комната с низким потолком. Никаких летающих птиц и, тем более, высоких сводов.
– Что здесь настоящее: эта комната или зала с изображением птиц каждого ордена? – спросила Сэра у Хенны.
– А ты как думаешь?
Эта комната была выполнена в стиле, почти ничем не отличающемся от дома Виллона, и построена была меньше чем за сезон. Сэра не смогла уловить магии в этом помещении… но…
– Настоящая та, другая, – убежденно сказала Сэра.
Та комната была слишком детализована, чтобы оказаться иллюзией, созданной только для нее, да и он не мог показать ту комнату первому встречному. Эта же комната выглядела согласно представлениям жителей деревни.
Хенна согласно кивнула.
– Как я сказала, он очень хороший иллюзионист.
У задней стены располагалась маленькая неприметная дверь, куда и направилась Хенна. Они стали спускаться по узким ступенькам вниз.
– Мы уже близко, – предупредила Хенна. – Постарайтесь не шуметь.
– Ринни там, – прошептал Лер.
– Я ощущаю ее страх, – согласился Джес. Он уже был внизу.
Скоро ступеньки закончились, и темный коридор пахнул на Сэру землей и сыростью; но Лер сморщил нос от отвращения, ему пришлось взять себя в руки, чтобы от омерзения не врезаться в стену. В открытом
