— Поедемте с нами в город и прослушайте все дело, — предложил я ему. — Они, правда, отказались от меня как от убийцы, но осталось еще много разных интересных возможностей. Весьма вероятно, что меня привлекут за кражу десяти тысяч фунтов у Норскотта.
— Что бы там ни случилось, — сказал Билли, с улыбкой глядя на Мерчию, — мы во всяком случае может обещать вам свадьбу.
— С тем же успехом и похороны, — прибавил я, — если только мне случится встретиться с Морицом.
— Как все это нравится мне! — сказал Кемминг, ловко лавируя к берегу между массой стоящих на якоре судов. — Кажется, лучше будет, если я отведу ее из Бернгама на тот случай, если ваш приятель лорд Сангетт заедет сюда за пластырем. Завтра все равно придется быть в городе, и если вы дадите мне ваш адрес, я заеду «засвидетельствовать вам свое почтение».
— Милости прошу, — сказал я совершенно искренне. — Если меня не будет на Боунд-стрит, вы найдете меня в Ламмерсфильд-Хоуз, на Парк-Лэйн.
— Вы забываете, сыночек, — перебил Билли, — что теперь этот дом уже не ваш.
— Нет, пока еще мой, — сказал я решительно. — Я дал слово Норскотту и не намерен выехать до истечения трех недель.
— Превосходно, — сказал Билли. — Мы еще маленько повеселимся с наследником, кто бы он ни был.
Кемминг привязал лодку и, взобравшись на набережную, усадил нас в автомобиль. Не знаю, можно ли было видеть с набережной то, что происходило на «Чайке»; во всяком случае наш старый приятель докер, по-видимому, не особенно интересовался нами. Он только сунул в карман пять шиллингов, которые я ему дал за то, что он охранял машину, и быстро удрал в трактир, не дожидаясь нашего отъезда.
— Итак, счастливого пути! — сказал Кемминг, когда мы все расселись. — Я передам ваш привет Сангетту, если встречу его.
— Спасибо, — ответил я. — И не пугайтесь, если он подымет шум. Джордж Гордон сказал мне, что, кроме убийства, суд оправдывает нас во всем.
— За убийство такого паршивца, — сказал Кемминг, — полагается даже вознаграждение.
Завернув за угол набережной, мы остановились у почты послать телеграмму Гордону.
— Это как раз против городской думы, — пояснил я Билли, — так что он сможет прийти туда, даже если будет очень занят. Я сгораю от нетерпения узнать, что произошло после нашего отъезда.
Автомобиль быстро понес нас обратно по той же дороге, по которой мы недавно проезжали. Я был так счастлив, что не мог говорить, и только не выпускал из рук руки Мерчии.
Было как раз четверть шестого, когда мы, завернув за угол Парламент- сквер, остановились перед Вестминстер Палас-Отелем.
Необходимо было привести себя в порядок, и потому нас искренне порадовало, что в нашем распоряжении остается еще пятнадцать минут до условленной встречи с Гордоном. Что касается меня, то, взглянув на свое изображение в зеркале, я решил, что благодаря дорожной пыли и следам оживленной стычки с Сангеттом у меня вид настоящего разбойника; я даже не понял, как хозяин и служащие отеля согласились нас принять.
Но ванна, гребенка и некоторые другие туалетные принадлежности быстро вернули мне респектабельный вид, и, сидя на кровати, я поджидал Билли, который тоже прихорашивался перед зеркалом. И вот тогда только, сунув руку в карман, я вдруг нащупал записку леди Бараделль. Откровенно говоря, во время моих утомительных занятий последних дней я было совершенно про нее забыл, а теперь, заинтересованный ее содержанием, вскрыл ее с приятным чувством любопытства.
«
Я медленно прочитал записку, и передо мной встал яркий образ прекрасной женщины с распущенными бронзовыми волосами, с дивными золотистыми глазами, устремленными на меня. Я подумал о добрых, но не всегда уместных стремлениях природы, слегка вздохнул, вынул спичку и, чиркнув ею о край кровати, медленно приблизил к пламени записку.
— Что вы там сжигаете? — спросил Билли, глядя на меня поверх полотенца.
— Всего только частицу прошлого, — сказал я с грустью. Он отбросил полотенце и усмехнулся своим привычным плутовским смехом.
— Если вы собираетесь вести такую игру, Джек, то лучше проводите ваш медовый месяц на Везувии, иначе совсем разоритесь на спичках.
Мы спустились в гостиную, которую я просил нам предоставить. Чай был сервирован. Минуту спустя робко вошла Мерчиа, несмотря на все переживания, сияя необычайной красотой. Билли был так поражен ее видом, что подпрыгнул на стуле и открыто выразил свое восхищение.
— Черт возьми, Мерчиа! — воскликнул он, — видно, вас нужно похищать по два раза в день. Вы никогда не были так прекрасны!
Она очаровательно засмеялась и подошла ко мне. Послышался стук в дверь, и вошедший лакей доложил:
— Мистер Гордон.
— Не утруждайте себя рассказом о сегодняшних происшествиях, — сказал вошедший, пожимая всем руку. — Я располагаю всего лишь пятью минутами и уже слышал о ваших похождениях, которые, кстати сказать, вполне одобряю. Я встретил Вильтона в вестибюле.
— Что же с ним случилось? — заметил я. — Мы его ждали к чаю…
Гордон покачал головой.
— Вы его не дождетесь. Вильтон очень сообразительный сыщик, но вне своей специальности он на редкость глуп и робок.
Он засмеялся своим равнодушным, усталым смехом.
— Тем не менее он просил меня поздравить вас от его имени.
— Меня поздравить? — повторил я. — С чем? Гордон принял предложенную Мерчией чашку чая.
— По всей вероятности, с пятьюдесятью тысячами, — сказал он протяжно. — Не сомневаюсь, что имеется и еще больше, если только мне удастся найти.
Мы смотрели на него с явным удивлением.
— Вы помните, мистер Бертон, прекрасный совет, который дает нам Евангелие: «Ищите друзей вне богатства и вне несправедливости»? Так вот, сами того не зная, вы, оказывается, так и поступали. Все поразившие нас документы, с которыми Мильфорд явился в суд, т.е. бумаги, адресованные Хорсфоллу, были не чем иным, как исповедью Норскотта и, между прочим, его завещанием. Он оставил вам все свое состояние.
Я подскочил на стуле.
— Вы шутите, черт возьми!.. Гордон покачал головой.
— Я шучу только в стенах городской думы.
— На кой черт?.. — начал было я.
— Насколько я понимаю, — перебил Гордон, — наш покойный приятель в тот момент, когда писал завещание, рассуждал следующим образом: он решил, что вы будете убиты до истечения оговоренных трех недель, и в таком случае все принадлежащее ему недвижимое имущество,
