Так это же хорошо, Ольга Викторовна. Это значит, что не зря мы здесь работаем. И вы, Оленька, хорошо потрудились, раз такой хороший эффект есть, – похвалил девушку полковник.
Глава 6
Как же я этого не хотел! Приказали. Если не ты, то кто? В нашей молодой стране кадры решают все, как сказал Иосиф Виссарионович.
– А ты у нас, Синельников, уже показал, что можешь справляться с руководящей работой. – Лаврентий Павлович посверкал на меня стеклами своего пенсне. – Есть мнение… – Берия многозначительно посмотрел на большой портрет Сталина, висящий на стене рядом с портретом Дзержинского, – назначить тебя начальником управления «Р» ПГУ СГБ[25]. Ты же у нас английский и немецкий языки в совершенстве знаешь?
– Товарищ маршал, – горестно протянул я, – у меня же опыта в разведке никакого нет. И специальное образование отсутствует.
– Опыта, говоришь, нет? Специальные знания отсутствуют? – Берия встал, подошел и толкнул меня на стул. – А кто мне доказывал летом, еще до заключения договора между нами и Германией о ненападении, что Гитлер независимо ни от чего пойдет на захват Польши? Кто первого сентября предсказал«странную войну»[26]?
– Ты, Егор, не придуривайся, – директор Службы Государственной безопасности, совмещавший работу с руководством МВД, снял пенсне и протер стекла белым батистовым платком, который он достал из внутреннего кармана пиджака. – Проскуров[27] вчера доложил Иосифу Виссарионовичу, что англичане не собираются воевать с Гитлером, а у меня таких сведений нет. У меня вообще нет никаких сведений оттуда. Британцы и французы взяли многих наших агентов. Про Германию я уже не говорю. Их Гестапо работает не хуже нашего второго главка[28]. Деканозов развалил всю работу в разведупре Службы. Кем его заменить, решение пока не принято. А я ему доверял. Иосиф Виссарионович требует ставить на руководящие посты проявивших себя молодых специалистов. Как ты знаешь, в первом управлении основной является аналитическая служба. Ты сам успел поработать аналитиком в УСИ. Так что давай, берись за дело и наладь мне нормальную работу в управлении «Р». Справишься – я тебе все первое управление отдам.
Н-да, дела… А ведь Палыч ко мне относится не как к другим своим людям, неожиданно дошло до меня. Причем довольно давно. Он ведь со всеми всегда на «вы», даже с самыми близкими. Только при ругани может сорваться на «ты». А меня, наверное, единственного…
Влип, что называется. Причем от руководства КСК меня не освободили. Ну что за время такое? Можешь что-то делать, так на тебя сразу несколько лямок накинут. Тащи, как вол. Времени ни на что не хватает. Никакой личной жизни. На возраст у нас вообще не смотрят. Генерал-майора присвоили. Квартиру, правда, огромную дали. Прямо на набережной Москвы-реки, в новом доме. В том мире такие дома сталинскими называли. Потолки высокие, просторные комнаты с большими окнами. В ванной и кухне горячая вода. И что я в этих пяти комнатах делать буду? Хорошо хоть, что зарплату сразу в трех местах получаю, в СГБ, в Комиссии Спецконтроля и как кандидату в ЦК немало капает. Пришлось домработницу нанимать. Вдовая мадам Горохова из маленького села под Калинином решила подработать немного, пока двое сыновей в армии служат. Младший на срочной с весны этого, тридцать девятого года, бэтээры осваивает в мотопехоте. А старший – замкомвзвода в БАО под Курском сверхсрочником служит. Я это не только со слов Маргариты Степановны знаю. У нас здесь все наемные работники в семьях как гражданских руководителей, так и генералов советской армии тщательно в СГБ проверяются. Одно хорошо, Маргарита Степановна все заботы по дому с меня сняла и готовит очень вкусно. Во сколько бы с работы не приехал, даже ночью, всегда накормит или свежеприготовленным, или разогреет чего-нибудь. На количество съеденного она не смотрит, только добавку подкладывает. А утром, пока я с горячим завтраком расправляюсь, она мне свежий комплект формы или гражданский костюм электроутюгом разглаживает.
Хорошо хоть, оба моих подразделения находятся в одном здании на площади Дзержинского. В том мире белая кость, то бишь разведчики, сидела в «лесу», как тогда говорили на жаргоне спецслужб. То есть в совершенно другом месте – в Ясенево. Здесь это разделение еще предстоит. Работа, не знаю, как во всем главке, но в управлении «Р» действительно поставлена плохо. Специалисты хорошие есть, условия нормальные, а эффективность низкая. Если с планированием текущих операций как-то еще справлялись, то с анализом поступающей информации было плохо. Пришлось вытащить несколько человек из УСИ. Меркулов, обычно очень выдержанный и невозмутимый, сорвался на крик.
– Что ты, Синельников, творишь? Ты же у меня лучших аналитиков забираешь!
– Всеволод Николаевич, ну мы же одно общее дело делаем, – пытаюсь успокоить генерал-полковника. – Ну, что они сейчас у вас делать будут? Сравнительный анализ фильмов, технических справочников и научных данных? А мне ваши ребята сейчас нужнее. Посмотрите сами, что в Европе творится.
– Егор, ну так ведь тоже нельзя, – начал успокаиваться Меркулов. – Если бы не прямой приказ Лаврентия Павловича, вот бы ты у меня кого-то получил! – И генерал-полковник показал мне комбинацию из трех пальцев.
А еще считается самым культурным человеком в руководстве СГБ. Пьесы пишет[29] в свободное от работы время…
Посадил я новых офицеров вместе со старыми работниками и спровоцировал всех на споры. Поспорили ребятки мои (ха, некоторые в два с гаком раза меня-Синельникова старше), и пришли мы к очень интересному, но весьма неприятному выводу. Англичане и французы, похоже, ведут сепаратные переговоры с Гитлером. Если в моем прошлом мире немецкая подводная лодка U-30 потопила британский пассажирский лайнер «Атения» уже 3 сентября, 14 октября U-47 торпедировала линкор «Ройял Оук» прямо в Скапа-Флоу, а к концу года англичане потеряли больше сотни судов, то здесь ничего подобного не наблюдалось. Одновременно практически во всех западных странах в средствах массовой информации постепенно нарастала волна истерии против Советского Союза. Похоже, властители буржуазных государств испугались растущей на глазах научной и экономической мощи нашей державы. Хорошо, удается пока сохранить в тайне наличие нового оружия. Хотя и в том мире немцы не знали об имеющихся у нас Т-34, Ил-2 и «Катюшах». На очередном сеансе связи я попросил Викентьева прощупать Рейхсканцелярию, а сам задался вопросом, как проверить наши выводы здесь. Перебрали мы несколько вариантов, но ничего путного не выходило. А ведь дело пахнет керосином. Если они там, на Западе, сумеют договориться, то Германия может ударить по нашему Советскому Союзу всей своей силой, не связанная войной против Англии. Более того, подкрепленная французами и британцами. Тут еще исключение СССР из Лиги Наций после Польского похода СА и нашего удара по несговорчивым белофиннам. Неужели так трудно понять, что мы не будем терпеть такой плацдарм для наступления на Ленинград, как нависшую в каких-то тридцати двух километрах от города границу на Карельском перешейке?
Польский поход Советской Армии здесь не особо отличался от такого же похода РККА в той истории. Разве что численность войск была значительно меньше, а порядка больше.
Вот советско-финляндская война у нас развивалась несколько по другому сценарию. Переданные в УСИ из моего бывшего мира точнейшие карты всех укреплений линии Маннергейма были тщательно изучены. Еще в октябре недалеко от границы было сосредоточено огромное количество тяжелого артиллерийского вооружения выпуска до тридцать восьмого года с соответствующим запасом снарядов. Первого декабря был нанесен мощнейший артиллерийский удар непосредственно по линии дотов и дзотов. Обстрел продолжался в течение двух часов. Такого расхода боеприпасов в этой истории еще не знали. Сразу после артподготовки бомбардировщики ДБ-3 под прикрытием пушечных «ишаков»[30] применили по бетонированным укреплениям ОДАБ[31] и тяжелые фугасные бомбы. Слабое истребительное и зенитное противодействие было немедленно подавлено. У Финляндии имелось всего-то полторы сотни самолетов. И только после этого в бой пошла
