– Резонно, – согласился Георгий, разглядывая находку. – Судя по размеру, платок мужской, значит, убийца был мужчиной, причем неплохо обеспеченным. Натуральный шелк, производство – Франция, в углу инициалы, вышитые вручную, – МК. Фу, пошлость какая, заворачивать сопли в платок с собственными инициалами! По поводу грязных рук позволь с тобой не согласиться. Такие пятна могло вызвать только кровотечение. Небольшое, но кровотечение. Мне кажется, что у него пошла из носа кровь.
– Подводим итоги и расходимся по домам, – сказал Анин. – Лариса Головина, бывшая воспитанница детского дома, сирота…
– Почему обязательно сирота, – возразил Кирилл. – В детдом можно и при живых родителях попасть.
– Фактически она была сиротой. Выросла без матери и отца, – уточнил Анин. – Короче, жила себе Лариса Головина, ни фига не делала, только в лотерею играла и мечтала разбогатеть. Был у Ларисы женатый любовник, который ее содержал: покупал ей еду и лотерейные билетики. Вдруг, в один прекрасный день, к ней приходит убийца, предположительно – мужчина с хорошим достатком и слабыми сосудами, учитывая кровотечение из носа, стреляет ей в лоб из пистолета ТТ, забирает все ее фотографии и, возможно, что-то снимает с ее шеи… Короче говоря, Кирилл, ты выясняешь у Владимира Симакова про фотографии, может быть, она действительно не любила фотографироваться, и спрашиваешь, носила ли Лариса нательный крестик или любое другое украшение на цепочке. Как только все выяснишь – немедленно меня извести. Теперь все, – с облегчением вздохнул Сергей Петрович и захлопнул папку с протоколами.
«Что день грядущий мне готовит?» – нервно усмехнулась Нина, щурясь на солнце. Много раз она представляла себе этот момент, но не могла даже подумать, что все будет так по-будничному обыденно. Вот она, долгожданная свобода, но где же слезы радости, где бурные эмоции? В душе пусто. Она не чувствует ни облегчения, ни счастья. Как странно! И ничего не хочется, разве что курить. Неподалеку от нее притормозили новенькие синие «Жигули», из машины вышел парень и вальяжным шагом направился в ее сторону. Высокий, светлая рубашка, небрежно расстегнутая на груди, модные джинсы, густые пшеничные волосы средней длины, яркие синие глаза… Красивый, дерзкий и совсем молоденький. Странно было видеть рядом с воротами колонии такого стильного типчика – в окружающий пейзаж парень вписывался с трудом. Впрочем, это мало волновало Ниночку. Появилась реальная возможность утолить первоочередную насущную потребность. Она приосанилась, поправила прическу и собралась с духом, чтобы стрельнуть сигаретку. Меньше всего сейчас ей хотелось, чтобы ее обхамили в ответ.
– Ты, что ль, Нина? – вдруг спросил парень, и Ниночка от удивления забыла, что хочет курить. – Пошли, – раздраженно скомандовал незнакомец, так и не дождавшись от нее утвердительного ответа.
– Куда? – совсем растерялась Нина. Похоже, грядущий день ей все-таки приготовил сюрприз, осталось надеяться, что приятный.
– Куда, куда! В машину, я ее у друга на время взял, чтобы тебя встретить. Ну, что встала? Я Томкин друг, – объяснил он и фамильярно подтолкнул ее к машине.
– Но Тома ничего мне…
– А Томка и не знает, – перебил ее парень. – Это ее мать попросила тебя встретить. Волнуется очень, как ты до их дома доберешься. Ну, блин, Тома в своем репертуаре! Это же надо додуматься, попросить подружку-зэчку приглядывать за своим малолетним ребенком и больной матерью. – Он открыл ей дверь, обошел машину, сел за руль и стал бесцеремонно девушку рассматривать.
Нина смутилась, поправила воротник поношенной кофточки, откашлялась. Курить захотелось с новой силой. Он словно почувствовал это и бросил ей на колени пачку «Явы». Нина вытащила сигарету, прикурила от протянутой зажигалки, жадно затянулась, выдула дым в окно, сделала еще несколько быстрых и глубоких затяжек, расслабилась, откинулась на спинку кресла и от наслаждения прикрыла глаза. Программа-минимум на этот день была выполнена.
– Что, плохо без нормального курева было? – насмешливо спросил он.
– Плохо, – неохотно отозвалась Нина, отвечать на вопросы ей было лень.
– А без этого дела? – неожиданно шепнул он ей на ухо и положил руку на ее колено.
– Убери, – тихо, но настойчиво попросила она. Состояние блаженства от выкуренной вкусной сигаретки с фильтром растаяло, как дым.
– А ты ничего, – надменно сказал он, не обратив внимания на явные перемены в ее настроении. – Теперь я, кажется, начинаю понимать, чем ты Томку так зацепила, что она даже в квартиру матери тебя хочет прописать. Что же, зрелая женщина всегда найдет способ, как ублажить соплячку. Хорошо вам было вдвоем, Нина? – Он не сразу сообразил, что произошло, просто его голова вдруг сильно стукнулась о руль, потом еще раз и еще раз… – Ты что, обалдела?!! – ошарашено воскликнул он.
– Не скули, – равнодушно сказала Нина и выкинула сигаретный окурок в окно.
– Ты что, я тебя спрашиваю, делаешь, дура?! – по-прежнему надрывался парень.
– Уймись, я сказала, – холодно отозвалась Нина. – И не советую со мной шутить. Я ведь не за кражу булки из магазина сидела, а за попытку убийства. Знаешь, временами находит на меня что-то, не могу с собой справиться. По поводу Томы и наших с ней взаимоотношений ты свои сальные намеки брось. Тома для меня – самый близкий человек, и я сделаю все, о чем она меня попросила. Вопросы еще есть?
– Нет, – буркнул он себе под нос.
– Тогда заводи машину, и поехали. Ты, кажется, торопился сильно? Да, кстати, как тебя зовут? Когда ты подошел ко мне, важный, как павлин, то забыл представиться. Это было не очень-то вежливо с твоей стороны. Хотя постой, дай я сама догадаюсь. Томочка рассказывала что-то о своем ухажере, которому она открылась по большой любви, а он заложил ее, как последняя мразь. Сколько тебе заплатили за эту подлость, Влад?
– Вы ничего не знаете! – закричал он. – Не смейте! Слышите, не смейте меня обвинять! Я любил Тому. Мне поручено было только выяснить, где она спрятала золото, и уладить некоторые проблемы. Ну да, я не сразу выложил перед ней все карты, но только в этом была моя вина перед ней!
– Бедняжка, – ехидно поддела его Нина. – Представляю твое разочарование, когда в тайнике ничего не оказалось. Томочка в последний момент перепрятала украшения.
– Она дура! – заорал Влад. – Ей надо было все вернуть! Ее никогда не оставят в покое.
