– Вот видишь! – радостно воскликнула Аля. – Он мыслит так же, как и ты. Вероятно, он устал от охотниц за его деньгами, поэтому и вырядился пугалом.
– Все так, но у меня сложилось чувство, что он будто нарочно изображал идиота. Боюсь, он вел себя так потому, что я ему совсем не симпатична, – грустно вздохнула Мишель.
– Ну что ты такое говоришь! Как ты можешь не понравиться? Ты восхитительна! – возмутилась Аля. – Может быть, у него характер вредный? Сначала нападает, а после становится душкой. Вспомни – как вы познакомились на форуме?
– Он никогда не был душкой, милая моя Алевтина. Смею предположить, что именно по этой причине моя душа была так расположена к общению с ним. Мне нравилось в нем все: бескомпромиссность, дерзость, циничность, прямолинейность, – но сегодня он показался мне просто неумным и невоспитанным хамом. Хотя, должна признать, его взгляды на жизнь я разделяю по-прежнему. В дороге он на мгновение раскрылся и перестал притворяться, и я поняла, что передо мной тот самый горячо и нежно любимый Пикассо.
– Пикассо? – удивленно приподняла брови Аля.
– Это ник. На самом деле его зовут Клементий Конюхов. Прошу тебя, Алевтина, пойдем на выставку вместе. Умоляю, составь мне компанию! Я так нервничаю, боюсь отправляться на вернисаж одна. Впервые в жизни трушу.
– Мне как-то неловко, – растерянно замямлила Аля. – Меня же не приглашали…
– Уверена, что Клементий не будет против. Прошу тебя, Алевтина, не оставляй меня одну! И потом, я так мечтаю, чтобы ты на него посмотрела, – умоляюще попросила Мишель и просительно сложила ручки на груди.
– Ну хорошо, – пожала плечами Аля.
– Благодарю, Алечка! – оживилась Мишель и посмотрела на часы. – До выставки еще довольно много времени. Чем займемся?
– Еще кофе? – спросила Аля.
– О нет! Больше не могу, – закатила глаза Мишель.
– Тогда просим счет и продолжаем экскурсию, – улыбнулась Аля и жестом подозвала официантку. Мишель полезла в рюкзачок за кошельком, но Алевтина ее остановила. – Я приглашала и угощаю, – сказала она и склонилась над своей сумочкой. Угостить наследницу одной из самых богатых женщин Франции было крайне приятно, да и несчастной, измордованной претензиями и замечаниями официантке хотелось оставить щедрые чаевые.
Кошелек долго найти не удавалось: мешали волосы, которые лезли в глаза и сумку. Пока Алечка боролась с шевелюрой, Мишель хихикала, наблюдая за ее мучениями.
– Всегда мечтала иметь короткую стрижку, как у тебя, – нервно сказала Алечка, покрасневшая от раздражения, и с завистью посмотрела на темный ежик Мишель.
– Что же тебе мешает? – подмигнула мадемуазель Ланж, и в ее глазах вновь запрыгали озорные чертики.
– Ничего не мешает, – ошеломленно сказала Аля.
– Тогда идем, – решительно заявила Мишель. – Надеюсь, в Москве есть приличные салоны?
– Сейчас?!! – подпрыгнула на стуле Аля.
– Зачем ждать, если ты мечтала об этом всегда?
– Клим умрет от разрыва сердца, – возбужденно хихикнула Алечка, торопливо расплатилась по счету и встала.
– Клим – это твой парень? – спросила Мишель.
– Жених.
– Он что – консерватор? – полюбопытствовала Мишель.
– Вполне прогрессивный товарищ, как мне кажется, – возразила Аля.
– В таком случае – выживет, – засмеялась Мишель. – Расскажи мне о нем по дороге, – попросила она, схватила Алю за руку и решительно потянула ее на улицу.
В школьные годы она переболела почти всеми «детскими» инфекционными болезнями: свинка, корь, краснуха, ветрянка, дизентерия и прочие гадости. Если в школе случалась эпидемия гриппа, то Алечка неизбежно заболевала и потом долго прела под тяжелыми одеялами дома, поглощая литрами ненавистное молоко и не желающий глотаться бисептол, столь любимый нашими педиатрами. Вирусы цеплялись к ней везде: на улице, в магазине, библиотеке и автобусе, но к шестнадцати годам она вдруг перестала болеть вообще и, казалось, выработала иммунитет против всех вредных инфекций. Так Алечка думала. Но сегодня она вновь ухитрилась подхватить опасный микроб и заразилась безрассудством и легким сумасшествием. Иначе как можно было объяснить то безумное поведение и состояние, в котором она пребывала в последние несколько часов? Кардинальной сменой прически дело не закончилось, решено было полностью изменить ее имидж. И теперь Алечка, глупо хихикая, разглядывала себя в зеркале примерочной кабинки одного из бутиков на Тверской. Короткий ежик волос, покрашенный стилистом в жгучий черный цвет, яркая помада, выразительные темные глаза, броская одежда… В прошлой жизни она никогда не рискнула бы надеть подобные вещи, но сейчас… Сейчас все было иначе. Белоснежный приталенный плащ, ярко-зеленый топ и короткая шифоновая юбочка с цветочными мотивами. Алечка покрутилась на высоченных каблуках длинных сапожек, тоже белоснежных, как и плащ, и постучалась в перегородку соседней кабинки. Мишель откликнулась азбукой Морзе, стукнув в ответ по стенке три раза.
Они вышли из примерочных одновременно, внимательно оглядели друг друга и расхохотались. Короткие стрижки, одинаковые макияж, одежда, обувь – теперь они были похожи друг на друга как две капли воды!
– Ужасно! – сквозь смех всхлипнула Мишель.
– По-моему, следует сменить одежду. Мы как из инкубатора сбежали, – хихикнула Аля. Одежда подбиралась исключительно по принципу – что имеется в наличии в бутике в двух экземплярах. Как
