занавеску на окне, показала женщина. Сергей выглянул на улицу, во внутреннем дворике клиники стоял темно-синий «Фольксваген». – Пойдем, сынок, провожу тебя, ошибся ты этажом – на третьем кабинет Валентина Андреевича. – Уборщица отставила ведро к стене и, громко шаркая ногами, пошла по коридору. Быстров устремился следом. Странно, думал он, с внешней стороны дом казался двухэтажным. Как это он не обратил внимания, что есть еще один этаж, мансардный. Вероятно, окна мансардного этажа выходили на другую сторону, или же у доктора Ершова в кабинете вообще не было окон.
Уборщица миновала коридор и направилась к лестнице, ведущей к выходу. Сергей напрягся: когда он поднимался на второй этаж, то видел, что наверх ступенек нет. Куда же в таком случае ведет его уборщица? Неужели заподозрила что-то неладное? Сдаст его сейчас охране, объясняй потом целый час, что он не осел. «Ну и что теперь делать, мистер Инкогнито?» – задал себе мысленно вопрос Сергей, пытаясь сообразить, как поступить. Женщина неожиданно остановилась, не дойдя до лестничного пролета, и открыла ничем не примечательную дверь. Сергей расслабился и в то же время удивился. Эту дверь он видел и раньше, но решил, что за ней помещение, приспособленное для хозяйственных нужд. Однако он ошибся.
– Ты уж сам дальше разберешься, – кивнув в сторону лестничного пролета, обратилась к нему уборщица. – Мне по лестницам лазать с больными ногами тяжко. Подымайся и сразу увидишь кабинет.
– Спасибо, мать, – поблагодарил Сергей и быстро побежал вверх по ступенькам.
Лестница упиралась в двухстворчатые двери из матового плотного стекла. Сергей распахнул их и остолбенел. Интерьер помещения поражал вычурной роскошью и великолепием. Высокий потолок с лепниной, хрустальная массивная люстра, мебель в стиле Людовика XIV, инкрустированная золотом, дорогой пушистый ковер на натертом до блеска паркете из красного дерева – все говорило о том, что простым смертным рассчитывать на помощь светила «не светит».
В помещении, служившем, скорее всего, местом для ожидающих своей очереди посетителей, никого не было. В углу стоял огороженный стойкой письменный стол с компьютером, телефоном и факсом – рабочее место секретаря. Стол был прибран. Видимо, доктор отпустил помощника или помощницу домой.
Сергей, преодолев желание снять ботинки, прошел по светлому ковру к высокой двери с позолоченной ручкой и табличкой с именем Ершова и уже собирался постучать, но услышал из кабинета мужской голос и замер с вытянутой рукой.
Мужчина в кабинете беседовал с кем-то по телефону, разговор шел на повышенных тонах. Сергей прислушался.
– Ты пьян! Что за ахинею ты несешь?! Я ничего про это не знаю… Кто видел? Чушь, нет у меня уже давно «Фольксвагена», продал я эту тачку две недели тому назад… Ты с ума сошел! При чем здесь я?! Я же тебе объяснял, в период беременности крыша съезжает часто. Вернется твоя жена, никуда не денется. Ложись спать и проспись. Завтра поговорим… Что ты понял? Понял он! Я тебе обещал, что твоя жена забеременеет? Обещал, и обещание выполнил. Ты получил то, что хотел? Получил. А как беременность будет протекать и каким родится ребенок – это уже ваши проблемы. Пить надо меньше…
Сергея кто-то тронул за плечо, он вздрогнул и резко обернулся. За спиной стояла девушка-секьюрити. Как она подошла, майор не слышал – звук шагов потонул в мягком ворсе ковра.
– Что вы тут делаете, господин Быстров? – спросила она, сверля его глазами.
– Извините, – промямлил Сергей. – Туалет искал и заблудился.
На лице охранницы не отразилось ни одной эмоции.
– Кабинет нужного вам доктора находится на втором этаже. Место общего пользования там же, – сухо сообщила она.
– А это какой? – решив состроить из себя полного идиота, спросил Быстров.
– Это третий этаж, – просветила его охранница. – Следуйте за мной, пожалуйста, и побыстрее. Вы оплатили прием и пропали. Доктор давно вас ждет.
Пришлось подчиниться. Разговор с Ершовым не состоялся, но то, что майор услышал, было вполне достаточно, чтобы понять, кто причастен к исчезновению Сони Ромашовой. Поверил ли светилу Василий? Вряд ли. Темно-синий «Фольксваген» стоял во внутреннем дворике. На что рассчитывал наивный доктор, когда пудрил мозги криминальному авторитету? Не иначе как решил слинять. Действовать следовало оперативно, но осторожно.
Церберша тем временем подвела его к двери с буквой М.
– Прошу вас, господин Быстров, – враждебно блеснув глазами, сказала девушка. – Решайте свои проблемы, а я пока извещу доктора о причине вашей задержки.
– Спасибо, лапочка, – лучезарно улыбнулся Сергей Федорович и вошел в стерильно-чистое помещение.
В туалете пахло хлоркой и персиковым освежителем воздуха. Отвратительный запах! Быстров поморщился, открыл воду в раковине и достал мобильный телефон. Сделав срочный звонок, майор ополоснул лицо и взглянул на свою физиономию в зеркало, пытаясь прикинуть, похож он на человека с сексуальными расстройствами или нет. Из зеркала на него смотрела исцарапанная осунувшаяся морда с синяками под глазами и шишкой на лбу. Похож, пришел он к выводу. М-да… Веселенькое дельце! Придется ему вместо Ершова посетить доктора Шевчука и попытаться у него выяснить методику лечения, которую применяют в клинике. Никаких сомнений: все дело в методике. Осталось надеяться, что методы лечения доктора Шевчука не слишком существенно отличаются от приемов доктора Ершова. Но как обозначить свои проблемы – вот в чем вопрос? Быстров выключил воду, вышел в коридор и нос к носу столкнулся с охранницей.
– Доктор ждет, идемте, – оскалилась она в кровожадной улыбке и повела Сергея Федоровича за собой. Сопроводив майора до нужного кабинета и сложив руки на груди, церберша подождала, пока Быстров не войдет и не закроет за собой дверь. Такая всеобъемлющая забота о пациентах лишний раз подтверждала опасения Сергея, что в данном медицинском центре занимаются чем-то противозаконным. Возможно, не все, а только Ершов – это предстояло выяснить.
Психоаналитик Шевчук оказалась женщиной бальзаковского возраста и была похожа на школьную учительницу, которая часто снится по ночам в кошмарах. От таких снов обычно просыпаешься в холодном поту и бежишь делать домашнее задание, хотя окончил учебное заведение лет сто тому назад. На голове дамы находилось некое сооружение, в народе названное «халой», а на носу поблескивали очки в старомодной роговой оправе. Просвечивая сквозь толстые линзы, глаза доктора Шевчук казались огромными, и женщина смахивала на филина.
