– Это почему еще? – недовольно спросила Диана и наконец перестала смеяться. Горничная подошла к Диане, наклонилась к ее уху и что-то прошептала. – Понятно. Иди, Марина. Не надо его будить, пусть проспится как следует, я потом с ним поговорю. Странно, неужели он ее любил? Бедный Зорин.
– Зря веселитесь, Диана Владимировна. Вам плакать надо, а не смеяться, – сказал следователь, и Диана с удивлением посмотрела на него.
– Почему? – спросила девушка.
– Потому что вы главная подозреваемая по делу об убийстве Нины Вартанян.
– Я?! – воскликнула Диана. – Да вы в своем уме, господин Босяк? С какой стати мне убивать Нину?
– Да хотя бы потому, что она была любовницей вашего мужа. Здорово вы сейчас передо мной комедию ломали, будто только что узнали об этом. Только я все равно докажу, что это сделали вы. Вы наняли киллера, потом пришли в стоматологическую клинику под предлогом лечения зубов именно в то время, когда должна была прийти Нина Вартанян. В отличие от вас Нина Вартанян была записана на этот день. Вы раздвинули жалюзи и открыли окно, чтобы убийца мог видеть приемную. Вы сели и попросили Нину присесть рядом с вами, как раз напротив окна. Потом вы встали, а киллер в это время нажал на курок. А подружку свою вы прихватили с собой для отвода глаз, но сделали большую ошибку. Ваша подруга назвала мне вымышленные адрес и фамилию, и как только я это выяснил, то понял все.
– Как вы думаете, Артем Борисович, почему моя подруга назвала вам вымышленные фамилию и адрес? – совершенно спокойно спросила Диана.
– Потому что она ваша сообщница, – брякнул следователь первое, что пришло в его голову. Он и сам несколько раз задавал себе этот вопрос, но ответа на него не находил.
– Вы ошибаетесь, – неожиданно мягко сказала Диана. – Вера назвала вам вымышленный адрес, потому что у нее нет прописки и регистрации. Она – бомж. Мы познакомились совершенно случайно, и я решила помочь женщине. У Веры очень болели зубы, поэтому я приехала к Марку Семеновичу без записи, то есть спонтанно. Окно я открыла, потому что мне стало дурно от запаха духов Нины Вартанян – у меня астма. Вопросы еще есть?
– Где сейчас эта Вера? – угрюмо спросил следователь.
– На улице, где же ей еще быть. Только, простите, точный адрес указать не могу, потому что не знаю его.
– Именно вам была выгодна смерть Нины Вартанян, – упрямо повторил Артем.
– Я вышла замуж, потому что это было условием завещания, составленного моим отцом. Только в случае брака с Зориным мне отходили все деньги. Зорин был партнером моего отца. Отец рассудил так: если я выйду замуж за Павла, это убережет меня от скоропалительных решений и необдуманной траты денег. Зорин ведет все дела, и ведет великолепно. Я же – замужняя женщина, и вокруг меня не вьются охотники за деньгами. Через три года, когда мне будет 21, мы сможем развестись и будем свободны. Каждый будет делать все, что пожелает. Павел не любит меня, я не люблю его. Наш брак с ним – это иллюзия. И мне плевать на Нину Вартанян и всех прочих любовниц Зорина с высокой колокольни! Смех же мой был вызван тем, что Нина Вартанян, не зная об этих подробностях, в приемной Марка Семеновича решила по доброте душевной сообщить мне, что у моего мужа есть другая женщина, решив, вероятно, таким образом унизить меня. Затем по секрету открыла мне еще одну страшную тайну, что Зорин, оказывается, совсем меня не любит, женился на мне по расчету, а любовницу, обворожительную львицу из высшего света, боготворит и носит на руках. Представьте себе мое состояние, когда я посмотрела фотографии и поняла, что в тот момент Нина говорила… о себе!
– Все, что вы мне рассказали, Диана Владимировна, звучит очень убедительно. Мне непонятно лишь одно: зачем Зорину было нужно жениться на вас? Ему-то какая от этого выгода? – спросил следователь.
– Вполне ощутимая, уважаемый Артем Борисович, – улыбнулась Диана. – Зорин был другом моего отца. Мой отец очень ценил Павла и считал, что без него не смог бы добиться таких высот. В самом начале своей деятельности отец отписал ему долю в уставном капитале компании – 15 процентов, а после нашего развода он получит еще 15 процентов акций. Таким образом, мы становимся практически равноправными партнерами по бизнесу. Согласитесь, это неплохая компенсация за брак со мной. Сейчас же я оплачиваю все его расходы, которые будут включать и обучение его сына в Англии. Павел может делать все, что хочет. Единственное условие, которое я поставила ему, – пока мы в браке, соблюдать определенные приличия, чтобы его похождения не попали в прессу и не скомпрометировали меня. До сегодняшнего момента это получалось у него очень хорошо. Скажите, Артем Борисович, каким образом эти снимки попали к вам? – спросила Диана.
– Этого я сказать вам не могу.
– Жаль, – вздохнула Диана. – Похоже, скоро мне придется отбиваться от журналистов. Надо будет подготовиться.
– Это не самое страшное, что вас ждет, Диана Владимировна.
– Вы мне угрожаете? – насмешливо спросила Диана.
– Ну что вы, нет, конечно. Я вас предупреждаю, что буду тщательно проверять все, что вы мне только что сообщили. Хотя со своей стороны обещаю, что эти фотографии не попадут в прессу, по крайней мере, до тех пор, пока я веду расследование, – сказал Артем и встал.
– И на том спасибо, – равнодушно сказала Диана, взяла со столика еженедельник, написала в нем что- то, вырвала листок и передала его следователю.
– Что это? – спросил Артем, заглядывая в листок.
– Это телефон моего адвоката. Позвоните ему, если у вас вдруг возникнет желание вновь обвинить меня в убийстве Нины Вартанян, – холодно улыбнулась Диана и вышла из гостиной, крикнув горничной, чтобы та проводила гостя.
«Вот стерва! – подумал Артем Босяк, усаживаясь в свой «жигуль». – Как легко отмазалась и как легко поставила меня на место! Умная девочка, хочется верить, что она говорила правду. И в то же время руки так и чешутся сорвать с ее лица надменность и заставить рыдать, умолять, просить…»
– Это я, кажется, загнул, – улыбнулся сам себе Артем и выехал за ворота коттеджного поселка.
