– Нет, нет, что вы, водку я не пью. Легкое что-нибудь.
Аркадий нагнулся за бутылкой и долго не разгибался, пытаясь сообразить, как реагировать на просьбу девушки. Как бы Анна ни выглядела, но ей было только семнадцать, и он ни секунды не забывал об этом.
– Вот это я понимаю! – заорал ввалившийся в кухню Симбирцев. – Победу празднуем! Дело хорошее. А чего это ты водку достал? Неужели наша актриса после своего триумфа не заслужила бокала шампанского? – Шумное вторжения Симбирцева сняло с Аркадия напряжение. Он достал бутылку шампанского из холодильника и поставил ее на стол. – Так… а пожрать в этом доме что-нибудь имеется? – по-деловому спросил Слава, обращаясь к Анне.
– Полный холодильник, – засмеялась девушка.
– Тогда мечи все на стол и запомни: мужчину нужно плотно кормить, холить, лелеять и всячески баловать.
– Прекрати смущать девушку, Симбирцев, – притворно возмутился Арестов. – К тому же ты слегка ошибся – холить, лелеять и всячески баловать нужно женщину.
– Ну да, перепутал, каюсь. Беру свои слова обратно и даже готов понести суровое наказание и порезать сыр или колбасу, хотя терпеть не могу этого делать, – косясь на пластиковые упаковки с нарезкой, которые Анна уже успела вынуть из холодильника, сказал Славка, и все дружно расхохотались.
– Спасибо вам за все, – тихо сказала Анна, когда они расселись за столом.
– Еще пока рано нас благодарить, – серьезным голосом сказал Симбирцев. – Егоров – это только пешка в чьих-то умелых руках, и, пока я не выясню, в чьих именно, тебе необходимо соблюдать предельную осторожность. Егоров, без сомнения, расколется, с такими обвинениями у него другого выхода нет. Главное – чтобы он дожил до суда. Я, правда, уже предпринял кое-какие меры предосторожности. Егорова поместят в нашу спецкамеру под чужой фамилией и будут охранять, как зеницу ока. Теперь он – важный свидетель по процессуальным нарушениям в городе Солнечном, и мы выйдем через него на главных действующих лиц.
– У вас уже есть подозрения в отношении этих лиц? – взволнованно спросила Анна.
– Зачем тебе забивать свою молодую головку всякой ерундой? – тактично пресек интерес Анны Симбирцев, запихивая в себя бутерброд с колбасой. – Поживешь пока у Аркадия, если он не возражает, конечно, – в город тебе рано пока возвращаться.
– Конечно, я не возражаю! – воскликнул Арестов.
– Только есть одно «но»: тебе только семнадцать, как бы нам с тобой Аркадия Александровича под статью не подвести, – как бы между прочим заметил Симбирцев и покосился на красного как рак Аркадия.
– Ну ты, блин, Симбирцев, – придя в себя, выдавил из себя Аркадий. – Ты… как ты вообще? Я и не… Я вообще в гостинице собирался жить!
– В этом нет никакой необходимости, – совершенно спокойно сказала девушка. – Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет.
– И ты молчала! Разливай, Аркадий! – радостно заорал Симбирцев и с удивлением посмотрел на удаляющегося из кухни друга. – Ты куда? – В ответ хлопнула входная дверь, и Вячеслав с открытым ртом посмотрел на Анну, выражение лица которой мало отличалось от его собственного. После пятиминутной паузы Симбирцев разлил шампанское, поднял свой бокал и неуверенно произнес: – Эмоциональный он очень.
– Да, – так же неуверенно сказала Анна и, сделав пару глотков из своего бокала, спросила: – Может, на мобильный ему позвонить?
– Не получится, он его в окно выбросил, – задумчиво потягивая шампанское, сказал Симбирцев.
– Понятно, – так же задумчиво сказала Анна.
На этом их словарный запас иссяк, и следующие десять минут они сидели молча, мысленно пытаясь ответить на одни и те же, волнующие обоих, вопросы: куда делся Арестов и собирается ли он вернуться в ближайшее время домой.
Арестов, однако, сам ответил на эти вопросы, ввалившись в квартиру с огромным букетом цветов. Страшно довольный, он преподнес букет Анне, поздравил ее с днем рождения и уселся на стул. Спустя несколько минут все опять дружно хохотали, слушая детальный рассказ о приключениях Аркадия.
– Я выскочил на улицу за цветами – и остолбенел! На улице ни души, пешеходов нет, автобусы не ходят, метро закрыто, редкие машины проносятся мимо, и магазины, соответственно, не работают.
– Надо думать, время три часа ночи, – колко заметил Симбирцев.
– Ну да, я это уже на улице понял. Выхода не было, пришлось искать клумбу. Тут недалеко есть одна, но там, как назло, патрульная машина припарковалась рядышком. Я в кустах сидел и, как только выдавалась возможность, выскакивал из них и дергал по цветочку. Поэтому вы уж извините меня, Анна, что они в таком неприглядном виде.
– Вас не заметили? – продолжая смеяться, спросила Анна.
– Заметили, но уже в самом конце. Насилу ноги унес.
– Спасибо вам, у меня еще никогда не было такого веселого дня рождения. Давайте я вашу куртку почищу, она вся в земле перепачкана.
– Что вы, Анна, я сам. К тому же уже поздно, пора ложиться спать. Мы со Славой в гостиной на диване ляжем, а вы в спальне располагайтесь.
– Вы идите ложитесь, а я целый день спала, мне сейчас не уснуть. Я все приберу и потом тоже лягу.
Симбирцев с радостью согласился на предложение Анны и грузной походкой удалился в гостиную разбирать постель. Аркадий немного замешкался, попытался помочь девушке убрать все со стола, но после ее категорического отказа, бросив на Анну полный сожаления взгляд, отправился вслед за Славкой. Ему
