Небесные просторы

пролетел далеко от него и попал в скиано! Два глаза погасли, из них торчали деревянные стрелы с каменными наконечниками. Третья исчезла в открытой пасти миссионера: он как раз собирался закричать.

Руки скиано конвульсивно дернулись. На мгновение все, кроме одной, разжались, но Рети зубами впилась в эту руку и высвободилась. Высвободившись из его спазмодических объятий, она увернулась от попытавшегося схватить ее паха, потом свернула в совершенно неожиданном направлении — под колючие ноги танду и между ними!

Гарри махал руками.

— Сюда, Рети!

Танду испустил ужасающий крик. Нанятый на определенных условиях, он был вооружен только тем оружием, которое пригодно для ритуального семейного убийства. Сопротивление в договор не входило. Это означает нарушение контракта!

Его крик эхом отразился в переулках Каззкарка, призывая товарищей отомстить за оскорбление. А тем временем взмахом одного лезвия танду снес голову паха.

Могучий воин джелло инстинктивно схватил свою палку с заостренным металлическим наконечником и, прежде чем пришла его очередь получить удар серпообразного ножа, ударил по одной руке танду, потом по другой. Тем временем— еще два верующих — летающий глоуоувис и зиу8 с мощными когтями на ногах — забыли о цели церемонии. Отвечая на древний инстинкт, они набросились на танду и начали рвать его сверху и снизу, избегая в то же время лезвий.

И среди этого ада Двер продолжал стрелять, по одному отключая сенсорные придатки гиганта.

Гарри хотел сказать Дверу, чтобы он поберег стрелы. Такая тактика редко помогает в борьбе с танду. Но тут Рети наконец выбралась из толпы и бросилась к краю платформы. Чувствуя, что свобода впереди, она сделала еще два шага и приготовилась прыгнуть.

У Гарри перехватило горло: он увидел, что танду нацелился на нее. С острых лезвий уже капала разноцветная кровь.

И тут ударила новая волна хаоса. Пол конвульсивно вздрогнул и вздыбился, как раненое животное. Облака пыли поднялись от рушащихся стен и развевающихся на ветру пестрых знамен. В отдалении завыла сирена.

Гарри беспомощно смотрел, как Рети шатается на краю платформы и падает среди множества лихорадочно размахивающих рук и ног.

Он попытался броситься вперед и подхватить ее — понимая, что не успеет.

До самого последнего мгновения, до удара головой о мостовую, Рети сопротивлялась. Она не стонала и не кричала, не хотела доставлять вселенной такое удовольствие. И меньше всего она собиралась жаловаться на неудачу.

ДЖИЛЛИАН

Люцифер означает «носитель света». Мысль пришла незваная, в то время как сияние лилось в окно, играя на лице.

Ангелы светятся ярко… но не всегда они добрые.

Зрелище напомнило Джиллиан, сколько прекрасного и ужасного видела она за последние годы и месяцы. И как много привычных представлений пришлось ей пересмотреть.

Например, она вспомнила тот момент, когда глубоко внутри пункта перехода земной корабль встретился с Великим Сортировщиком, который отбирал из бесчисленного количества кораблей кандидатов на трансцендентность. Этот огромный сияющий призрак напомнил Джиллиан могучего серафима, который в Судный День отделяет праведных от грешников. И никто не был удивлен больше нее, когда ослепительный шар энергии выделил «Стремительный» из толпы кораблей, подхватил его и отвел в сторону для цели, которую Сортировщик не позаботился объяснить.

Может быть, сейчас мы это узнаем, подумала она. Действительно, существует явное «семейное» сходство между прежним «ангелом» и гигантской иглой-вратами, которая протянула свои сверкающие щупальца и обнимает несколько десятков избранных кораблей. Такое поведение вызвало у Джиллиан неприятное воспоминание о пауке, который деловито укутывает добычу, откладывая ее про запас.

Все остальные корабли представляли собой объединение кислородной и водородной жизни, все они были выдернуты из роя, окружающего белый карлик. «Стремительный» по сравнению с ними миниатюрен — крошечная гусеница рядом с мячом для игры на пляже. Но и у него свое одеяние из сверкающих вздымающихся нитей.

— Материал неизвестен, — заметил Ханнес Суэсси. — Не могу получить никаких данных при помощи инструментов.

Машина Нисс высказала предположение.

Кто-то, наверно, все время готовил это для нас. Еще во Фрактальном Мире. Оболочка, которую мы получили, должна была служить буфером, а может, и клеем — между нашим хрупким металлическим корпусом и этой новой субстанцией… чем бы она ни была.

Джиллиан покачала головой.

— Может, это другой вид защитной брони.

Молчание длилось несколько секунд; все смотрели на экран заднего обзора. У всех появилась одна и та же мрачная мысль.

Скоро что-то произойдет. Что-то такое, что требует невероятно мощной «защиты».

Но по крайней мере предыдущая оргия разрушения как будто закончилась — внизу, там, где недавно двигались по орбитам миллионы кораблей, выстроенных рядами и колоннами, как вежливые пилигримы, дожидающиеся своей очереди войти в святилище. Эта процессия была смята, сметена, раздавлена. И теперь лишь редкие вспышки свидетельствовали, что еще один «кандидат» не устоял перед силами, которые уже испепелили миллионы, оставив на их месте варево из газа, пыли и ионов.

Теперь древнюю звезду окружало воронкообразное облако, затмевая его сверкающий белый диск.

Согласно Зуб'даки, это облако обладает очень своеобразными особенностями. Оно не продержится долго и даже не будет спускаться по спирали в течение месяцев или недель.

Облако обломков почти не обладает угловым моментом, объяснял астроном- дельфин. По мере продолжения внутренних столкновений все различные тангенциальные скорости уравновесятся. И когда это произойдет, вся масса просто рухнет вниз — почти одновременно!

Его спросили, когда это произойдет, и ученый дельфин ответил:

Скоро. И когда это случится, у нас будет лучшее место на величайшем космическом шоу.

Глядя на туманное торнадо, в котором распылены надежды бесчисленных рас и индивидуальных существ, товарищи Джиллиан понимали, что шоу скоро начнется. Акеакемаи с сомнением вздохнул, возвращаясь к первоначальному вопросу Джиллиан.

— Защитная броня… против того, что произойдет?

Дельфин сменил язык и выразил свои сомнения на тринари.

Когда боги

В своем могуществе Начинают верить

В собственные лозунги —

В свою мудрость,

Всезнание, В свою силу

И неуязвимость, —

Тогда природа,

Мудрая и терпеливая, Преподносит божествам

Урок,

Тогда природа, Проницательная и знающая, Показывает богам,

Что у каждого свои ограничения…

Великие мечтатели

Должны оседлать цунами!