Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

— Я могу ошибаться, — добавил профессор Квиррелл. — В конце концов, это только догадки. Я просто хотел предупредить вас, мистер Поттер, чтобы вы не слишком жестоко разочаровались.

Гарри коротко кивнул.

— Кое-кто может даже пожалеть о своей победе в младенчестве, — произнёс профессор, криво улыбаясь. — Если бы Тот-Кого-Нельзя-Называть выжил, вы могли бы убедить его, как один Наследник Слизерина другого, передать вам знание, которое является и вашим наследием.

Улыбка искривилась ещё сильнее, будто высмеивая очевидную невозможность такой сцены, даже будь исходное допущение истиной.

Заметка на будущее, — подумал Гарри, ощущая лёгкий холодок и гнев, — тем или иным образом вытащить из разума Тёмного Лорда моё наследство.

Молчание затянулось. Профессор Квиррелл поглядывал на Гарри, будто ожидая от того какого-то вопроса.

— Раз уж мы затронули эту тему, — сказал Гарри, — я хотел бы спросить, как по-вашему вообще работает змеиный язык…

В дверь постучали. Профессор Квиррелл предупреждающе поднял палец и взмахом руки открыл дверь. Вошла официантка с огромным подносом, полным еды, причём держа его так, будто он ничего не весил (так скорее всего и было). Она поставила перед профессором тарелку с зелёным супом и бокал его обычного кьянти, а перед Гарри — тарелку с тонкими полосками мяса в густом соусе и его обычный стакан газировки с патокой. Затем официантка поклонилась, причём казалось, что она кланяется не формально, а действительно выражает глубокое уважение, и удалилась.

Когда она ушла, профессор Квиррелл вновь поднял палец, призывая к молчанию, и достал палочку. Он начал выполнять заклинания одно за другим и Гарри, узнав их, затаил дыхание. Мистер Бестер выполнял эту серию чар точно в таком же порядке, полный набор из двадцати семи заклинаний, которые нужно применять перед обсуждением любой по-настоящему важной темы.

И если даже обсуждение Тайной комнаты не считалось настолько важным…

Закончив с заклинаниями (он использовал тридцать заклинаний, три из них Гарри слышал впервые), профессор Квиррелл сказал:

— Теперь нас какое-то время не побеспокоят. Могу ли я доверить вам секрет, мистер Поттер?

Гарри кивнул.

— Серьёзный секрет, мистер Поттер, — добавил профессор Квиррелл. Он пристально смотрел на Гарри. — Его разглашение может отправить меня в Азкабан. Подумайте, прежде чем отвечать.

На какой-то миг Гарри даже удивился, почему этот вопрос так важен, учитывая его растущую коллекцию секретов. Затем…

Если этот секрет может отправить профессора Квиррелла в Азкабан, значит, профессор совершил что-то противозаконное…

Мозг Гарри сделал быстрые расчёты. Что бы ни было секретом, профессор Квиррелл не считал, что его незаконное деяние уронит его в глазах Гарри. Он не получит никакого преимущества, отказавшись узнать секрет. А если откроется что-то действительно нелицеприятное о профессоре Квиррелле, то Гарри будет очень полезно это узнать, даже если он пообещает держать услышанное в тайне.

— Я никогда не испытывал особого пиетета перед авторитетами, — ответил Гарри. — Авторитет властей — не исключение. Я сохраню ваш секрет.

Гарри не стал спрашивать, стоит ли раскрытие секрета той опасности, которую оно сулит Квирреллу. Профессор Защиты не был идиотом.

— Тогда я должен проверить, действительно ли вы потомок Салазара, — обронил профессор и встал из-за стола. Гарри тоже вскочил, скорее рефлекторно.

Очертания профессора расплылись, резко сдвинулись…

Гарри оборвал свой панический прыжок на полпути и замахал руками, чтобы удержать равновесие. В крови бурлил адреналин.

На противоположной стороне комнаты в метре от пола покачивалась голова ярко-зелёной змеи со сложными бело-синими узорами. Гарри разбирался в змеях недостаточно хорошо, чтобы определить вид, но он знал, что «ярко окрашенная» означает «ядовитая». Ирония ситуации заключалась в том, что после превращения профессора Защиты в ядовитую змею привычное чувство тревоги значительно ослабло.